Сана'и

Е.Э. Бертельс проследил развитие суфийской дидактической поэзии, к ранним этапам становления которой относится ряд произведений Ансари. Однако первым классиком этой поэзии стал – спустя полвека – соотечественник Ансари Абу-л-Маджд Мадждуд Сана'и (ум. ок. 1131 г.)

Сана'и начал свой путь в Газне как придворный поэт поздних Газневидов с создания мастерски отточенных и искусных касыд. Он посетил некоторые места в Хорасане, наиболее значительными из которых были Балх и Сарахс. Впоследствии он обратился к мистической или, скорее, аскетической поэзии. Хотя существует весьма изящное предание о внезапном раскаянии Сана'и, истинные причины перемен в его мировоззрении пока неясны. В одной из своих газелей он говорит:

Раньше я писал книги с великим усердием и тщанием,
Но в конце концов сломал свое перо в полном замешательстве (25, 801).

Главное произведение Сана'и, заложившее основы дидактической мистической поэзии, – маснави, поэма, написанная рифмующимися полустишиями. Маснави получило развитие в Иране как форма эпической поэзии с довольно ограниченным набором коротких метров. Речь идет о книге Хадикат ал-хакика, «Сад истины», которая хранит следы пребывания Сана'и придворным поэтом: она посвящена султану Бахрамшаху, восхваление которого занимает всю десятую главу. Западные ученые обычно считают Хадику довольно утомительным чтением, и в самом деле, ей недостает плавного изящества многих поздних мистических поэм. Книга эта, написанная несколько скачущим метром, делится на десять глав, которые в большинстве случаев рассматривают различные аспекты этической и обыденной жизни. Временами стиль Хадики отличается некоторой сухостью, но зато она содержит ряд знаменитых историй, которые имели хождение в суфийских кругах в начале XII в. и, вероятно, могли быть заимствованы частично из Рисала Кушайри, частично из Ихйа' 'улум ад-дин Газали, обе книги были известны автору. Анекдоты о ранних суфиях и размышления над мистическими речениями позволяют нам составить представление о том, какие именно аспекты традиции были живы во времена Сана'и в восточных пределах мусульманского мира.

Постепенно читатель начинает испытывать удовольствие от того, как Сана'и преподносит свои мысли о Боге, мире, благочестии и ложном суфизме, – он, рассказывает об этом в обыденной манере, не раздумывая включает в повествование истории и образы явно не мистического, а порой и просто непристойного свойства. То же можно сказать и о меньших по объему маснави Сана'и, например о сатирическом сочинении Карнама-и Балх, «Хроники Балха», весьма грубом по тону. Тем не менее некоторые выражения из поэмы были почти дословно повторены одним из наиболее знаменитых духовных последователей Сана'и – Джалалуддином Руми, который был родом из Балха. Кстати, средневековые христианские мистики и теологи также прибегали к весьма прямолинейным и несдержанным выражениям и когда излагали свои идеи, и когда обрушивались на врагов истинной религии. В целом образность Сана'и ясна и откровенна (за исключением тех случаев, когда он сознательно прибегает к высоким риторическим приемам); она не такая отработанная и многосмысленная, как в языке поздних мистиков, зато захватывает читателя своей простотой, которая хорошо соответствует его излюбленным темам. В более позднее время Хадика стала образцом для всех маснави с мистико-дидактической направленностью.

Западные востоковеды больше восхищались лирикой Сана'и, нежели Хадикой; его лирические произведения в основном плавны, свежи и чувственны. К тому же он впервые обратился к жанровой форме газели для выражения мистической мысли. Одно из лучших стихотворений его Дивана – «Жалоба Сатаны»; в нем торжественность языка достигает высот, необычных даже для персидской мистической поэзии. Среди его касыд следует упомянуть ряд искусно написаных панегириков, посвященных Пророку, а также прелестное «Богослужение птиц», в котором каждая птица славит Бога на свой особый лад (25, 30–35).

Среди более мелких маснави Сана'и выделяется Сайр ал-'ибад ила'л-ма'ад, «Путешествие рабов к месту возвращения». В ней поэт излагает мистические теории о возвращении души к своему истоку путем прохождения определенных стадий жизни. Веком раньше сходные идеи выразил соотечественник Сана'и Абу Али ибн Сина (Авиценна), но здесь они впервые предстали в форме поэмы, в которой поэт демонстрирует все свои знания в области философии и суфийских теорий. Рейнолд А. Николсон и другие авторы считали эту поэму прототипом Ман-тик ат-тайр, «Беседы птиц», Аттара. Николсон говорил даже, что она предвосхищает тему «Божественной комедии». Но поэма Сана'и – лишь одно из выражений идеи путешествия и восхождения души, столь дорогой мусульманским мистикам; лучшее поэтическое воплощение эта идея обрела в произведения Фаридуддина Аттара.