Часть VIII. Первая линия работы

Декабрь 1992

Этот очерк написан в ответ на просьбу помочь присутствовать во время разговора.

Как бы ни было трудно видеть себя, все же еще труднее обратить то, что мы видим, в практическое действие. Между вúдением чего-либо в самом себе и каким-либо действием в отношении этого имеется большой интервал. Чтобы его перекрыть, необходима внешняя по отношению к направлению октавы третья сила, поскольку без внешней помощи работа неизбежно отклоняется от практической и соскальзывает в теорию и, в конечном счете, — в воображение. Одна из целей существования школ — обеспечивать эту третью силу. В нашей Школе она приходит от Системы, через точки зрения Учителя, в результате работы на второй линии, а также как прямая помощь от Высших Сил.
Все это можно увидеть каждый раз, когда делается по-настоящему новое наблюдение, как очевидно это сделал студент, поднявший эту тему, когда осознал, как он себя теряет во время разговора. Это прекрасное наблюдение, и за него, несомненно, была сделана значительная плата, и все же, если это понимание не претворить в практические действия, оно скоро потеряет свое значение и просто превратится в еще одно «я» среди многих — возможно прекрасное, чтобы поделиться точкой зрения1, но мало полезное для реального пробуждения.
Тогда возникает вопрос: из чего же состоит практическая работа? Чтобы не попасть в ловушку и не оказаться теоретическим с самого начала, этот вопрос нужно задать в практических терминах, а это означает работу с реальными ситуациями конкретных людей.  В том случае, когда человек учится помнить себя во время разговора, на ум приходят три направления (или линии) работы: изучение разговоров в своей машине, остановка разговора и развитие умения отделять себя во время разговора.
Первым шагом является  изучение своих разговоров, чтобы понять их природу и те функции, которые они выполняют в машине. Один из способов это делать — время от времени прерывать свой разговор и записывать, о чем вы говорите и какое состояние в этот момент у вашей машины. Упражнение на слова2 является прообразом такой работы.
Можно также попробовать установить сигнал часов на определенные моменты времени, и замечать, о чем вы в эти моменты говорите. Необходима полная картина, не просто фотография использованного слова или факта собственного сна, но также фотография состояния всей машины, например того, чтó привело к проявлению бессознательного разговора. Многие студенты носят небольшую записную книжку, чтобы записывать эти наблюдения, поскольку иначе машина очень охотно их забывает.
Проблема в том, что человеку номер четыре трудно помнить о совершении этих усилий из-за того, что значительную часть времени он спит. Влияние С может производить некоторые шоки, но также необходимы наши собственные усилия. Одна из возможностей — просто попросить других поделиться фотографиями и наблюдениями. Обычно люди активных типов и люди с активными чертами оказываются теми, кто больше всех говорит, и это также означает, что они менее чувствительны к разговорам. С другой стороны, люди пассивного типа чаше буферируют чужие разговоры молчаливой негативностью, чем говорят сами, и в результате они часто делают прекрасные наблюдения механических разговоров у других.
Другая возможность использовать помощь студентов — найти тех, кто согласится работать вместе с вами в этом вопросе, даже если это будет только два или три человека. В такой группе можно работать с упражнениями, фотографировать друг друга, встречаться для обсуждения этого вопроса и проводить эксперименты. Например, во время обеда или во время дневного раскладывания закладок вы можете поставить цель говорить лишь то, что необходимо. Так как машина способна оправдать почти все что угодно, то лучше всего вначале быть очень практическим, как П.Д.Успенский, когда в качестве примера нужных разговоров он сказал: «Пожалуйста, передайте соль». Как вариант можно договориться, что в любой момент каждый из студентов группы может спросить другого, почему он говорил, т.е. попросить объяснить причины, по которым этот студент или его машина говорила в данный момент. Это выявит много нового о том, почему машина говорит, а также покажет, как редко мы осознаем свои действия во время разговора.
Через короткое время такая работа создаст новое понимание. Оно принесет новое знание, и это опять подразумевает необходимость найти для него практическое выражение. На этот раз, однако, оно потребуется на меньшей шкале и на более индивидуальном уровне. В моем случае, я начал видеть, что разговор является способом удерживать других на «безопасном» эмоциональном расстоянии. Так как моя машина интеллектуально центрирована, то она это делает, становясь рассудительной и логичной. Конкретным выражением этого является употребление слова «интересно». Поэтому в качестве практической цели я пытаюсь не только фотографировать это слово, но и заменять его такими словами, как «чудесный» и «великолепный». Человек, центрированный в эмоциональном валете, однако может обнаружить, что его машина использует как раз эти самые слова, чтобы удерживать дистанцию и ограничивать эмоциональный обмен на поверхностном уровне. Поэтому ему необходимо фотографировать слово «чудесный» и находить вместо него менее пышное и более намеренное слово.
Этот пример также показывает как такие цели, как изучение разговоров, могут соединяться с другими целями, например развитием в эмоциональном центре чувствительности к другим или умением «защищать» себя с помощью отделения, а не с помощью буферов. Весь этот процесс очень полезен и даже необходим, но вместе с тем он показывает, что работа по уменьшению отрицательной силы, создаваемой разговором, займет очень долгое время. Поэтому кроме работы по изучению разговоров с целью их уменьшить или сделать более намеренными, человек начинает искать более короткие пути, которые непосредственно сконцентрированы на самом пробуждении.
Один из способов — просто останавливать разговор. На каком-то уровне это, безусловно, прекрасный метод изучения разговоров, и разумеется тот, кто серьезно относится к такому изучению, должен с ним экспериментировать. Но этот метод может также служить еще одной цели, а именно созданию внутреннего пространства для чего-то более высокого. В первые годы Школы Учитель находился в молчании в течение многих месяцев, и как я слышал, он это делал потому, что пронаблюдал свою склонность забывать себя во время разговора. Однако такие экстремальные усилия являются проявлением лунатизма для большинства людей номер четыре, особенно в нашей Школе, и теперь Учитель не рекомендует студентам уходить в молчание больше, чем на один-два дня за раз, поскольку более долгие периоды молчания могут питать определенные виды механичности, например, черту несуществование или иллюзию, что вы становитесь другим, или даже черту властности, так как человек может использовать молчание для оправдания своих требований к другим людям.
Но существует еще одна причина, чтобы ограничить наши эксперименты с молчанием. Если учесть, что задача нашей Школы — сформировать ковчег, то было бы просто не практично многим из нас уходить в молчание. Поэтому простая остановка разговоров ради присутствия не может быть нашей долгосрочной целью, необходимо учиться присутствовать во время разговора.
Это приводит нас к третьему направлению работы, т.е. к обучению отделять себя от разговора. Мы начинаем искать возможности разделять внимание во время разговора. Это происходит в результате усилий заниматься чем-то дополнительно во время разговора и последующих попыток не позволять разговору и выбранной деятельности мешать друг другу. Например, когда во время сбора урожая неопытные студенты начинают разговаривать, они неизбежно останавливают или, по крайней мере, замедляют работу. Если им повезет, кто-нибудь это сфотографирует и объяснит, как можно использовать усилие собирать виноград и говорить одновременно в качестве возможности практиковать разделенное внимание. То же самое справедливо при нарезке овощей на кухне, мытье посуды или прополке сада. В самом деле, при использовании двигательного центра практически всегда можно практиковать умение одновременно разговаривать.
При этом даже нет необходимости искать для разговора других людей. Например, можно вспоминать поэзию или точки зрения Учителя и произносить их вслух, когда вы прогуливаетесь по улице или ведете автомобиль. Поскольку при этом эмоциональный центр меньше увлекается (и ему не с кем отождествиться), то в действительности гораздо легче практиковать умение отделяться и испытывать вкус состояния, когда вы поддерживаете осведомленность о себе и своем окружении во время разговора. Иллюзия, что говорю «Я», ослабевает, и на ее месте вырастает ощущение наблюдения за тем, как говорит «оно».
Конечно, при этом существует риск выглядеть слегка глупо. Здесь, я думаю наше положение аналогично ситуации, когда человек находится в холодной комнате, которая полна спокойно спящими людьми, и он единственный среди них, кто пытается встать и встретить рассвет. Наверняка если бы я выглянул из-под одеяла, у меня бы тоже возникло «я», что этот человек, выглядит слегка глупо. Так что, вероятно, нам просто надо к таким вещам привыкнуть.
Более того, на основе личного опыта, могу уверить, что подобные эксперименты не только подскажут многие другие эксперименты и области для работы, но они также изменят ваше отношение к разговору. В каком-то смысле они подготавливают машину для некоторых изменений в бытии, которые происходят в ходе этой работы. Например, самонаблюдение в конце концов приводит всех нас к пониманию, что в действительности мы ничего не знаем. Это означает, что в реальности мы мало чего можем сказать, но можем многому учиться, в свою очередь это приводит к тому, что человек начинает гораздо меньше говорить и гораздо больше слушать. Умение слушать не только приносит гораздо большее вознаграждение само по себе, но и является началом «делания» по отношению к другим людям, поскольку оно позволяет быть третьей силой, вместо того, чтобы все время брать на себя роль первой или второй силы.
Хотя это выражено в несколько теоретических терминах, приходит время, когда и это также становится в высшей степени практичным, поскольку в свой черед, подобно всем предложенным выше упражнениям и экспериментам, занимает свое место в настоящем. В конце концов, чтобы быть практической, работа должна происходить в настоящем — то есть в этот момент, прямо сейчас. Иными словами, вопрос в том, отделяетесь ли вы сейчас от своих «я» по поводу этой статьи, а также от того, что вы собираетесь сказать сидящему напротив человеку?