Хейвен Джирард. ЗАМЕТКИ. Часть VIII. Первая линия работы. Глава 1. Формулировка целей: быть конкретным  

Home Библиотека online Хейвен Джирард. Заметки Хейвен Джирард. ЗАМЕТКИ. Часть VIII. Первая линия работы. Глава 1. Формулировка целей: быть конкретным

Хейвен Джирард. ЗАМЕТКИ. Часть VIII. Первая линия работы. Глава 1. Формулировка целей: быть конкретным

Рейтинг пользователей: / 2
ХудшийЛучший 
Часть VIII. Первая линия работы


Глава 1. Формулировка целей: быть конкретным

Май 1983

Учитель отметил, что человек номер четыре страдает от неумения переходить от общего к конкретному. Это можно отчетливо видеть при формулировании целей. Мы обнаруживаем, что их трудно выполнять из-за того, что в действительности мы недостаточно четко представляем, в чем состоит цель, каковы ее ограничения, и что мы ожидаем в результате получить.
С некоторой точки зрения, наличие цели означает возможность установить определенный курс или направление. Это не обязательно предполагает полное понимание конечного результата или же достижение какого-то определенного пункта в заданном направлении. Это просто означает, что человек знает направление, в котором он желает двигаться. Если бы мы были достаточно пробуждены, чтобы различать, чтó способствует пробуждению, и чтó ему мешает, этого было бы достаточно. Но поскольку мы обычно спим, то цели необходимо устанавливать таким образом, чтобы машина могла с ними работать. Поэтому большие цели, такие как пробуждение, должны связываться с конкретными действиями на масштабе инстинктивного и двигательного центров.
Хотя подобные связи возникают естественным образом из потребностей работы, все же полезно совершать усилие, чтобы эти связи осознавать. Например, для пробуждения необходимо самоизучение. Это, в свою очередь, включает наблюдение за центрами, чтó требует изучения конкретных функций. Например, человек замечает, что он ходит быстро, и ставит себе цель ходить медленнее. Если он ясно осознает переход к этой конкретной цели, ему будет гораздо легче вернуться в обратном направлении — от цели самого низшего уровня к цели наивысшей.
Связи можно также устанавливать через усилия внешне подражать поведению сознательных людей, приучая машину действовать так, словно ею руководит сознание. Например, когда предпринимаются усилия повысить алхимию даже в небольшом вопросе, смешение и беспорядок, характерные для механичности, заменяются порядком и гармонией, характеризующими сознание. С точки зрения Системы это замена вредного на полезное. Такое понимание делает цель очень эмоциональной, и в этом случае ее легче соблюдать.
Когда цели определены на нескольких уровнях нашего бытия, то они усиливаются не только в результате повышения эмоциональности, но и благодаря тому, что полнее вовлекают нас в процесс совершения усилия. Отсутствие цели на одном масштабе может испортить искренние усилия на других масштабах. Но когда имеется связь, цели на различных масштабах действуют друг для друга как третья сила. При этом, если даже некоторые усилия сами по себе оказываются механическими, они напоминают нам о более крупных целях и требующихся для этого усилиях. Связь с более высокими целями также уменьшает риск отождествления с целями меньшего масштаба и опасность дальнейшей их деградации из инструментов пробуждения в новые формы сна.
Наконец, связывая крупные цели с конкретными инстинктивно-двигательными действиями, мы уменьшаем воображение по поводу своей способности выполнять цели. Например, трудно оценить степень самонаблюдения во время ходьбы, но гораздо легче видеть, выполняется ли поставленная цель идти медленнее, чем обычно.
Еще один частый недостаток при формулировке целей — неопределенность относительно их продолжительности. Если продолжительность конкретно не определена, усилия неизбежно ослабевают, воля уступает, и октава, начатая намеренно, оканчивается механически, превращаясь таким образом в свою собственную противоположность. Ограничивая продолжительность цели и выполняя ее в течение выбранного срока, можно развивать волю и сводить ложную личность к минимуму.
 Подходящий период для работы с конкретной целью зависит от ее масштаба. Некоторые цели, такие как пробуждение, имеют масштаб всей жизни, другие, например инстинктивно-двигательные упражнения, годятся на день, на неделю или на месяц; а некоторые, такие как разделенное внимание или самовспоминание, можно пытаться выполнять лишь в течение нескольких секунд с какой-то надеждой на успех. Поэтому, когда вы куда-то идете или едете, Учитель предложил выбирать какой-нибудь предмет в десяти-пятнадцати секундах впереди по ходу движения и ставить цель помнить себя, пока вы его не достигнете. Затем можно выбирать новый предмет и повторять эту цель. Для начала ее можно пытаться повторять раз десять, но с практикой такое усилие можно продлить дольше.
И наконец, даже хорошо сформулированная цель остается лишь воображением, если она действительно не используется на практике. В некоторых случаях к выполнению цели можно приступить сразу, как только она сформулирована, но чаще ее лучше отложить на будущее. Это означает, что необходимо иметь хорошо установленный способ постановки целей, например, с помощью правила вводить в употребление одну новую цель каждый день или каждую неделю. Без этого хорошие цели будут забываться или, если их начинать слишком быстро вслед за предыдущими,  терять свою ценность, поскольку при этом ни на одной из них не будет сконцентрировано достаточного внимания, чтобы ею воспользоваться.
При такой работе с целями полезно иметь набор, состоящий приблизительно из десятка целей, и либо проходить их по кругу в соответствии с определенным правилом, либо каждый раз выбирать одну из них случайным образом. Этот набор будет более эффективным, если он будет включать в себя цели различных типов, например: упражнения1, намеренное страдание2, работу над алхимией3, наблюдение конкретных проявлений или функций, поведение вне образцов4 и т.д. Эти цели можно комбинировать с различными напоминающими о них будильниками, такими как усилие работать с целью раз в час, или в момент телефонного звонка, или же при проходе через дверь. Здесь опять-таки самыми эмоциональными окажутся будильники, подсказанные собственными наблюдениями.
Чтобы так формулировать цели, несомненно, потребуются усилия. Это плата за возможность использовать их эффективно, а значит за возможность совершать больше усилий. Поэтому цели и усилия можно рассматривать как две стороны одного и того же процесса, и этот процесс, как уже много раз говорилось, — самовспоминание. Возможно именно поэтому Учитель, когда его спросили на встрече о целях, ответил просто: «Человек номер четыре должен поставить цель помнить себя».

1,2,3,4) Жирард перечисляет различные практики, используемые студентами «Содружества» в работе над собой.
 Внутреннее учитывание

Июнь 1983

Дорогой Жирард,

Я бы хотел лучше понять «внутреннее учитывание» и, вероятно, запись некоторых моих мыслей и вопросов в этом поможет...
Я знаю, что можно в значтельной степени быть свободным от внутреннего учитывания, поскольку сам испытывал период такой относительной свободы, но кажется, она основывалась на ошибочном фундаменте. В начале это выглядело просто как усилие меньше беспокоиться о том, что могут подумать другие люди, но постепенно оно привело меня к состоянию общего безразличия к людям, и в итоге я достиг стадии, когда вообще перестал сколько-нибудь думать о других. К счастью, работа не позволяет человеку долго находиться в подобном месте, и он сваливается обратно к началу, чтобы попытаться снова, на этот раз немного умнее.
Поскольку я начал работу в этой области еще раз, я чувствую, как снова подкрадывается «равнодушие», и склоняюсь к тому, чтобы все прекратить и попытаться что-нибудь еще.


Дорогой Друг,

Насколько я понимаю, ваш вопрос не столько о природе внутреннего учитывания, сколько о том, как с ним работать. Первый шаг в работе над подобными вещами состоит, конечно, в их изучении, и это вы проделали. Следующий шаг (который также является частью изучения) состоит в попытке свести эти проявления к минимуму. Это вы также сделали, и в процессе этого достигли интервала, одним из проявлений которого явилось полное неучитывание других. Я называю это интервалом неучитывания.
В конце концов, внутреннее учитывание действительно включает по крайней мере некоторое учитывание других, хотя бы механическим и несколько искусственным образом. Наша цель в том, чтобы заменить его состоянием внешнего учитывания. Но видимо таков закон: чтобы приобрести нечто новое, в данном случае способность учитывать внешне, мы сначала должны отказаться от чего-то старого, в данном случае от внутреннего учитывания. При этом возникает интервал, когда мы больше не можем полагаться на прежний, более механический способ контроля за своим поведением, но еще не приобрели взамен него новый, более намеренный. Обычно это период неопределенности и растерянности, и в случае с учитыванием, он проявляется как интервал неучитывания.
Таким образом, ваш вопрос можно рассматривать как вопрос о природе третьей силы, необходимой для преодоления этого интервала. В общем случае, она возникает как результат всей проделанной вами работы с целью понять себя и свою ситуацию и быть более пробужденным, т.е. работы по замене отождествления, воображения и негативных эмоций присутствием, отделением, разделенным вниманием и само-вспоминанием. Однако, в надежде подсказать вам более конкретные стороны вашей работы, которые могут оказаться полезными, я опишу некоторые аспекты моей работы, которые помогают мне.
Во-первых, самоизучение приводит к принятию себя, и потому является важной боковой октавой в октаве работы над учитыванием. Внутреннее учитывание возникает в результате нашей неспособности принимать себя и вытекающей отсюда потребности создавать свой ложный образ и в него верить. Чтобы подкреплять этот образ, мы ищем поддержки со стороны других людей, и потому с ними отождествляемся. Это порождает беспокойства по поводу мнений и действий окружающих и попытки строить предположения относительно них или их реакций. Но поскольку проявления людей обычно не соответствуют созданной воображаемой картине, то в результате нам приходится эти проявления как-нибудь буферировать.
Все это становится ненужным с принятием себя. Когда вы знаете, кем являетесь, и пытаетесь быть собою, вы не нуждаетесь в чужих мнениях, и внутреннее учитывание исчезает.
Для этого существует множество возможеых путей. Например, реальная работа по преодолению интервала начинается лишь тогда, когда вы в нем находитесь, все остальное — это подготовка. Поэтому вы должны принять свое собственное внутреннее учитывание (чтобы не учитывать о нем внутренне, когда вы его наблюдаете), и вы должны принять то, что иногда не учитываете. Таким образом принятие себя позволяет отделиться от механических реакций, вызванных отсутствием учитывания. Тогда мы обнаруживаем, что можно просто заниматься своим делом, совершая наилучшее, на что мы способны, вне зависимости от того, что говорят наши «я». Если мы действуем в соответствии со своим наилучшим пониманием, то не может возникнуть сожалений, и когда выясняется, что мы совершили ошибку, например, не учитывали, мы способны это принять и чему-то из этого научиться.
Кроме того, самоизучение помогает привыкнуть к наблюдению за собой. Мы настолько глубоко запрограммированы учитывать внутреннее, что когда начинаем за собой наблюдать, мы внутренне учитываем. Но для внешнего учитывания вам прежде всего необходимо знать, что происходит в вашей собственной машине. Для этого нужно учиться наблюдать происходящее без отождествления, отчасти потому, что отождествление человека со своими действиями как раз и является внутренним учитыванием. Всякий раз, когда мы отождествляемся, мы рассматриваем ситуацию (учитываем ее) из какого-то места, находящегося внутри машины, вместо того, чтобы видеть ситуацию со стороны, из некоторого места, которое является по отношению к машине внешним и возникает в результате отделения.
Необходима практика, чтобы научиться наблюдать себя в эти моменты, и в начале это может быть очень неудобно. Тем не менее, вы должны просто тренироваться, пока машина к этому не привыкнет, ибо до тех пор, пока вы не научитесь наблюдать себя беспристрастно, вы не сможете учитывать внешне.
Например, как часть внешнее учитывание включает умение разыгрывать правильное для других поведение, и вы не сможете контролировать свои действия, если будете с ними отождествлены. Упоминаемое вами чувство равнодушия — это в значительной степени реакция ложной личности на отсутствие проявлений эмоционального валета. Все же частью внешнего учитывания было бы воспроизведение таких действий для других людей. Вы знаете, что это игра, хотя окружающие, если они спят, могут вашим действиям верить.
В этом заключается одно из значений понятия намеренной неискренности. Непосредственная ложь требуется редко. Обычно достаточно просто активизировать соответствующую часть машины, а именно ту, которая облегчит ситуацию для окружаюших. Часто это валет червей, и в его правилах действовать так, словно бы он действовал от имени всей машины. С этой точки зрения игра является не искренней, но подобная «неискренность» возникает лишь тогда, когда третьей силой является намеренность. Без нее человек отождествляется и действует «искренне» — прискорбная ситуация для человека номер четыре.
До сих пор все упомянутое главным образом относилось к выработке правильного отношения к этому интервалу или к умению с ним работать. Но для преодоления интервала необходимо также чем-то заменить сопровождающее его чувство безразличия.
С некоторой точки зрения безразличие — это недостаток активности в эмоциональном центре. Поэтому работа по развитию эмоционального центра составляет важный аспект усилия, направленного на преодоление этого интервала. Забавно, но частью этой работы как раз является уменьшение внутреннего учитывания.
Внутреннее учитывание закрывает нас и буферирует наше эмоциональное восприятие других людей. С уменьшением внутреннего учитывания человек становится более открытым для впечатлений, и поскольку они служат пищей эмоционального центра, человек становится более эмоциональным. Если впечатления относятся к людям, он станосится по отношению к ним эмоциональным. В действительности, к окружающим людям можно проявлять гораздо больший интерес, если с ними не отождествляться, а когда человек интересуется другими людьми, он стремится им помогать, т.е. начинает учитывать их внешне.
Иллюстрацией этого процесса может служить случай, произошедший со мною шесть лет назад в Аполло. В три часа после полудня в Уитман Глен1 проводился прием. Было подано вино, Учитель произнес тост, и это вызвало у всех нас очень теплое и эмоциональное переживание. В четыре у меня была назначена встреча в парикмахерской, но мне не хотелось уходить с приема, и на встречу я явился лишь через десять или пятнадцать минут после назначенного часа. Студент, который был в то время в Аполло парикмахером, находился на своем месте, терпеливо меня ожидая, и когда я пришел, он приступил к моей стрижке.
Каким-то образом, видимо благодаря эмоциональности происходившего в Уитман Глен, я чувствовал произошедшее очень глубоко. Ричард находился на своем посту и терпеливо обслуживал других, а я заставил его ждать, и не учитывал настолько, что даже не смог пожертвовать десятью минутами своего времени на приеме, на который у него даже не было возможности прийти. Это создало момент совести, причиняющий мне боль и сегодня.
Таким образом интервал можно перекрыть, наблюдая себя и свое неучитывание, принимая это, и позволяя этому достичь эмоциональной глубины. Не буферируйте, отворачиваясь и возвращаясь к внутреннему учитыванию. И не бойтесь интервалов. Их всегда можно преодолеть, совершая последовательные усилия в направлении работы. В таком случае у вас появится возможность увидеть свой истинный уровень бытия и, хотя это может причинить боль, увидев его и осознав, вы не захотите повторять подобного переживания. Поэтому это станет хорошей третьей силой для усилий учитывать внешне.
Существует еще много инструментов помимо тех, которые я назвал, но эти три — эмоциональность, принятие себя, а также умение играть и использовать для этого правильные части машины — хороший набор, чтобы начать. Поэтому продолжайте попытки не учитывать внутренне и временами не отождествляться с тем, что вы не учитываете. Ложная личность заставляет ситуацию казаться гораздо хуже, чем она есть на самом деле, но доверяя работе и искренне пытаясь уменьшить внутреннее учитывание, вы скоро обнаружите, что в действительности именно ложная личность равнодушна и не учитывает, и вы не сможете продолжать действовать так долго.
Кроме того, если несмотря на все свои усилия, вы не можете учитывать, вы получите прощение.

Выход за пределы Системы

Июнь 1983

Ниже приводится выдержка из письма, присланного студентом из Бостона :

Недавно несколько студентов покинули дом обучения, чтобы переехать в расположенную поблизости квартиру. Мое отношение было смешанным: с одной стороны оно включало некоторое понимание намерений выехавших студентов и их потребности в эмоциональной обстановке, позволяющей друг для друга открыться, с другой стороны у меня было определенное понимание оставшихся студентов, чувствовавших себя отвергнутыми и покинутыми. Комментируя свое путешествие по Европе, Учитель сказал: «Это вопрос желания студента — прекращать ли работу на уровне Системы. Система учит нас идти за свои пределы». Видимо мы слишком долго полагались на форму и слова и избегали реального опыта, который мы можем приобрести друг с другом, если этого захотим. Теперь я могу видеть, что существует нечто реальное, в чем я испытыаю недостаток и крайнюю необходимость. Вопросы искренние и требуют своего разрешения, проблема — где найти ответы, ибо теперь вопрос о том, как, а не почему.

Изменения происходят в интервалах, и переезд из дома обучения показывает, что человек находится в интервале октавы своего отношения к Школе как формы его работы. Здесь нет ничего неправильного, ничего страшного и ничего предосудительного. Интервалы необходимы для изменений, и никакое реальное изменение без них не происходит. Но так как наша работа является внутренней, то все существенные изменения — внутренние, а не внешние. Это изменения отношений, а не обстоятельств. Вопрос в том, как способствовать этим внутренним изменениям, и как их поддерживать.
Прежде всего, важно избегать какого-либо чувства осуждения или критики в ситуации, когда кто-либо уезжает. Ни в самой ситуации, ни в действиях участвующих в ней людей не содержится ничего ошибочного или несправедливого. И если я оказываюсь не в состоянии использовать ее для своей работы, то это, если даже и не слабость, то по крайней мере, ограничение в моей машине, и потому мне с этим необходимо работать.
Подобное отношение имеет большое значение, и его следует развивать. Постепенно человек во всех случаях учится прежде всего смотреть на самого себя и меньше беспокоиться о ситуациях, которые происходят за пределами его машины, и над которыми он не имеет или почти не имеет контроля. Сами по себе происходящие ситуации нейтральны, и какими бы они ни были, наша ответственность — воспользоваться ими, чтобы изменить себя.
Такое понимание освобождает человека, когда это необходимо, для экспериментов с различными обстоятельствами, при условии, что он помнит о необходимости «всегда следовать трудному». Для некоторых людей изменение условий проживания может быть подобным экспериментом. Поскольку мы являемся машинами, работающими по принципу: стимул — ответ, изменение стимула создает возможность запрограммировать новые реакции, т.е. развить и закрепить новые отношения в специальной (или по крайней мере, в иной) обстановке. Позже эти новые отношения можно будет применить к исходной ситуации, что позволит использовать ее по новому.
В то же время понимание того, что обстоятельства вторичны по сравнению с отношениями, также означает, что нет большой необходимости в изменении обстоятельств, особенно тех, которые созданы Школой и участием в ней самого человека. Такие обстоятельства можно рассматривать как отливочную форму, в смысле внешнего приспособления, которое придает форму какому-либо материалу (например, бетону, или же человеку номер четыре), пока он не обретет достаточную прочность, чтобы удерживать свою структуру самостоятельно. Если отливочную форму убрать слишком рано, то материал потеряет или исказит свою форму. Если, однако, он кристаллизовался правильно, то отливочную форму можно убрать (или же оставить на прежнем месте) без всяких изменений со стороны материала. В таком случае оставление Системы или выход за ее пределы может и не выразиться в каких-либо внешних изменениях. Приобретенное бытие сохраняется в воле, которая постоянно сдерживает и контролирует проявления машины, как внутренние, так и внешние.
С точки зрения отношений, это означает, что человек перестает видеть работу, как нечто налагаемое на него извне, и рассматривает ее скорее как то, что он делает сам для себя. Это подразумевает, что он оставляет свое пристрастие к комфорту — инстинктивному, интеллектуальному или эмоциональному — и принимает как наслаждения, так и их отсутствие в качестве платы, которую охотно платит за право быть свободным от этих механических влияний.
Более того, принимая на самого себя ответственность за поддержание практик работы, человек больше не чувствует, что они его ограничивают. Ограничивая иллюзию свободы на уровне машины, он поднимается на другой уровень, где может обрести более реальную свободу. Куда бы мы не посмотрели, всюду мы находим, что контроль и ограничение на низших уровнях необходимы для свободы на уровнях высших.
Система, в конкретном выражении нашей Школы, предназначена, чтобы построить мост между этими уровнями. Это инструмент, при помощи которого человек номер четыре прокладывает себе дорогу к высшим состояниям, а также средство, позволяющее до некоторой степени объяснить высшие центры для машины. Это лестница Иакова: мы пользуемся ею, чтобы подняться, а высшие существа могут по ней спускаться, чтобы нам помочь.
Выход за пределы Системы в таком случае не означает, что человек полностью перестает ее использовать. Наоборот, это предполагает, что он через нее достигает высшего уровня и затем использует ее как мост, чтобы вернуться обратно к обычным проявлениям жизни в Мирах 24 и 48, в механических мирах сущности и личности. Можно сказать, что человек живет через Систему. Он приобретает через нее опыт собственной жизни.
В итоге оказывается, что Система, Школа и соответствующие практики предоставляют замечательный способ для жизни. Если жить согласно Системе, все становится богаче и глубже, приносит больше удовлетворения. И если мы не в состоянии использовать Систему в отношениях друг к другу, к другим людям и к окружающему миру, то есть ли у нас надежда найти что-либо лучшее?


 Перекрытие интервалов

Сентябрь 1983

Дорогой Жирард,
Мне кажется, что я испытываю непрерывный интервал на первой линии работы. Только недавно я осознал, или по крайней мере сформулировал, проблему. Знание у меня есть, и с некоторой точки зрения, его гораздо больше, чем необходимо для продолжения работы. Я также искренне чувствую, что моя оценка Школы, студентов и Учителя не стала меньше. И все же чего-то нехватает. Я чувствую, что остановился и не могу сдвинуться с того места, где нахожусь.
Как заново возродить первую линию работы?

Дорогой Друг,
Практически все, что мы встречаем в обычной жизни является результатом нисходящей октавы. Преобладание нисходящих октав так велико, что часто нам не удается распознать, чем они являются, и мы воображаем, что они восходящие.
Например, Луч Творения представляет собой нисходящую октаву, и все обычные процессы роста являются ее частью. Мы начинаем это видеть, когда понимаем, что восхождение — это движение к единству и гармонии, тогда как нисходящее движение приводит к разнообразию и диссонансу. Процесс роста производит больше людей, больше строений, больше теорий и идей. Он удаляет от единства и создает изобилие форм.
Одна из возможностей преодолеть интервал в таких октавах — планировать заранее. В книге «Четвертый Путь» приводится пример боковой октавы, которая начинается от Солнца, чтобы создать органическую жизнь и перекрыть интервал, находящийся между планетами и Землей. Во многом подобным же образом руководитель строительства просматривает порядок развития проекта, чтобы увидеть возможные интервалы, и начинает боковые октавы, чтобы вовремя обеспечить необходимые материалы или прибытие рабочих.
Другой известный метод преодоления интервалов — совершить бóльшее усилие, т.е. увеличить первую силу. Видимо он особенно хорошо подходит в случае процесса удаления или разрушения. Так, при разрушении стены для преодоления интервала может понадобится бóльший молот.
Я говорю об этих методах потому, что наша работа представляет восходящую октаву, и известные нам из обычной жизни методы преодоления интервалов, такие как планирование или увеличение усилия, не обязательно подойдут для преодоления интервалов в этой работе. Необходимо найти что-то еще. Мы должны мыслить психологически.
В обычной жизни, как правило, мы пытаемся делать дела с наименьшим усилием, что составляет природу нисходящей октавы, но как напоминает нам П.Д.Успенский: «в работе мы должны следовать линии наибольшего сопротивления».1 Это можно рассматривать как часть процесса исцеления — открытие заново правильной формы. Фактически, мы заново формируем себя в соответствии с более объективными принципами. Если новая форма определена слишком свободно и не создает достаточного давления, мы в целом сохраняем прежнюю форму, но когда новая форма определена более конкретно, мы полагаем, в соответствии со своим субъективным взглядом, что она усложняет нашу жизнь. Поэтому, мы можем поддерживать изменения, стремясь к трудному.
По большей части, однако, мы не способны предъявлять к себе достаточных требований, и поэтому, наняли Учителя, который предъявляет к нам требования с помощью Школы. Но даже и в таком случае мы пытаемся увильнуть от этих требований, делая исключения по поводу рекомендаций или оправдывая возврат к старым привычкам, к бывшим друзьям или к прежним занятиям. Поэтому, если вам кажется, что первая линия остановилась, вы можете спросить себя, есть ли такие вопросы, в которых своими собственными интересами вы заменили то, что предлагается Школой. Если это так, то у вас есть возможность сделать жизнь чуть менее удобной для ложной личности и в то же время внести в нее нечто потенциально для себя приятное, и что более важно, расширить область своей работы.
Близкий к этому метод для преодоления интервалов в восходящих октавах — совершать усилия в другом направлении. Пример этого дается в диаграмме пищи, когда в каждом интервале дополнительный толчок производится с помощью введения новой октавы.
Система является органическим целым, поэтому часто работа в отношении самих себя останавливается в некотором вопросе не в результате какой-либо слабости, имеющейся в этом вопросе, а из-за слабости в какой-либо другой области, которая, как нам кажется, не имеет отношения к делу. Вместо того, чтобы продолжать вкладывать энергию туда, где продвижение остановилось, как это делается в случае обычного проекта, можно поискать то, что вам удается, и работать над этим. Потом, когда вы вернетесь к исходной линии, ваше бытие уже изменится и интервал будет пройден.
Для практического использования этих двух подходов Школа предоставляет особенно полезный инструмент — три линии работы. Когда первая линия останавливается, третья линия предоставляет такие возможности, как раскладывание закладок2, помощь в мероприятиях центра, работа с новыми студентами или поездка в Аполло.
На второй линии мы обычно ограничиваем себя контактами с относительно небольшой группой людей. Но любой из нас может найти искренних студентов, с которыми, как мы полагаем, нам трудно быть вместе. Совершая усилие проводить время с некоторыми из этих студентов, можно ко многому изменить свое отношение. Так же, если вы не живете в доме обучения, вы можете там пожить, а если вы уже там живете, может оказаться полезным переезд в другую квартиру.
Вторая и третья линии легко сочетаются, например, при организации в центре какого-нибудь мероприятия — обеда, посещения концерта или визита в другой центр. И наконец, если вы не посещаете регулярно встречи, вы упускаете значительную часть того, за что платите.
Подобные усилия делают первую линию работы практической, а будучи практической, она становится более эмоциональной, приносит новые возможности и свежую энергию. Помещая себя в трудные ситуации, вы будете создавать для себя давление, которое воплотит слова в реальность, и это может оказаться третьей силой для перекрытия интервала.
Родни Коллин однажды спросил П.Д.Успенского: «Почему кажется, что все пришло к остановке?» Успенский ответил: «Вы забыли одну вещь; многие о ней забыли — чтобы научиться большему, необходимо учить»3. Для меня это скорее относится к отношению, чем к письменной или устной деятельности. Это означает усилие быть и делиться этим бытием с окружающими во всех формах, в каких человек может. Если искренне пытаться совершать это усилие, то возникающие требования будут продвигать первую линию в результате отчаянной борьбы за то, чтобы просто продолжать.

1 П.Д.Успенский, «Четвертый путь»
2 Раскладывание закладок — распространение информации о «Содружестве» в виде специальных закладок, вкладываемых в книги соответствующего направления.
3 Родни Коллин, «Теория сознательной гармонии»
Изучение в масштабе
Впечатления об Израиле

Сентябрь 1983
Небо в Тель-Авиве необычайно синее и слегка яркое для глаз, привыкших к серой Англии. Сентябрьский воздух горяч, но переносим. Веет мягкий бриз, снизу по улице доносятся звуки газонокосилок, и чуть поодаль, слышится шум стройки. Все — новое, и порою кажется, будто новый проект начинается, едва ли оставляя время на завершение предыдущего, откладывая частности, вроде благоустройства или уборки мусора, на потом.
Израиль — юная и энергичная страна, и когда вдоль дороги в Иерусалим нам встретились остатки Войны за Независимость 1948 года, оставленные как мемориал погибшим, я подумал, что Израиль, вероятно, напоминает Соединенные Штаты 1820-х годов, спустя 35 лет после их собственной Войны за Независимость. В детстве меня сильно притягивало ощущение уверенности, возможностей и свободы, которое, как я воображал, тогда существовало, и теперь свежесть и энергия Израиля во многом совпали с моим старым воображением. Несмотря на непривычный язык и алфавит, я почувствовал себя совсем как дома.
Очевидное отличие Израиля от Америки 1820-х годов в том, что Израиль существует на вершине четырехтысячелетней цивилизации, и здесь в некоторых местах древний мир проглядывает, словно старая роспись сквозь наспех положенную побелку.
В Кесарии мы видели каменную кладку, оставленную Римлянами и Крестоносцами. В старой Хайфе, восстановленной и до такой степени перестроенной, что она воспринимается почти как «типичный» американский торговый ряд, узкие улочки все же сохраняют древний колорит. Затем мы посетили Иерусалим.
Из всех мест, где мы были, Иерусалим в наибольшей степени сохраняет свое неповторимое своеобразие. По мере того, как одни правители сменяли других, приходили и уходили разные культуры, он каким-то образом делал всех их своими. В ходе нового строительства обнаруживаются стены времен Соломона, а на глубине шести - десяти футов под поверхностью современного города сохраняются Римские мостовые. Мы посетили огромное подземное водохранилище, построенное Римлянами — подвал шириной не менее тридцати футов, найденный случайно в ходе работ при постройке коллектора. В Америке мы даже не можем себе представить город, выстроенный поверх столь древних остатков.
Мечети, оставленные мусульманами, теснятся возле еврейских синагог и церквей, выстроенных Крестоносцами. Хаос Арабской торговой улицы неожиданно переходит в мирный порядок современного жилого комплекса, представляющего собой недавно перестроенный Еврейский Квартал. Так, непрерывный процесс строительства продолжается, и новейшие правители города добавляют поверх еще один уровень.
Тем не менее, внизу, под ногами еще можно чувствовать город —разумеется, древний, но все же живой, все же соединенный со своим прошлым так, как невозможно для современного Рима. Прошлое не мертво в Иерусалиме; оно вплетено в настоящее. Древние строения здесь — больше чем антикварные редкости с забытым значением, они погружены в живущий город.
Нельзя сказать, однако, что жители Иерусалима помнят его древний смысл. Кажется, они занимаются своими делами подобно другим людям, живущим в больших туристических городах: покупают, продают, водят экскурсии и иногда убирают. Возможно, даже монахи и священники в разнообразных древних костюмах едва ли помнят, зачем они здесь оказались.
Нигде это так не очевидно, как в Святом Храме Гроба Господня, который располагается на месте распятия, погребения и воскрешения Христа. Как можно представить себе эти события, стоя на мраморном полу с серебряным диском, отмечающим место, на котором был водружен крест?
И как можно почувствовать мир внутри здания, в котором различные Христианские направления ревностно борются, чтобы оградить свой маленький кусочек священных мест? Часть храма, на месте которой предположительно находилась Голгофа, поделена на два предела: Греко-Православный и Римско-Католический, украшенные в разных стилях, которые хотя и гармоничны сами по себе, но расположенные рядом, обесценивают друг друга. Среди всех религий в Иерусалиме Христианство выглядит наиболее враждующим внутри себя, наименее терпимым к своим собственным последователям, самым запутавшимся и разрозненным. Как далеко это от простого практичного учения Христа.
Религия в Иерусалиме — религия человека номер один, поклонение местам и предметам. Даже Купол Скалы, прекрасное сооружение города, было выстроено, чтобы покрыть пустую вершину горы, с которой, как считается, Мухаммад вознесся на небеса.
Эти религии, теперь холодные и форматорные словно здания, в которых они сосредоточены, остаются неизменными почти как римские руины, поддерживающие физическую основу города. Вокруг них крутятся обитатели, представляющие современную личность города, и производят иллюзию жизни, которая возникает в результате деятельности в механических частях центров. Превыше и того и другого существует возможность создания иной жизни путем индивидуального усилия.
Реальное чувство мира и уверенности невозможно найти в предметах или строениях, в деятельности жизни или в борьбе за свободу нации. Оно является внутренним. Наблюдение этой внутренней борьбы, отражающейся внешне в людях и городах Израиля, добавляет силы моим собственным усилиям по пробуждению.


Чувство растерянности

Ноябрь 1983
Так как работа представляет собой восходящую октаву, то все искренне работающие студенты встречают интервалы. Хотя эти интервалы могут принимать различные формы, чаще всего, особенно в первые годы, они выражаются в ощущении, что работа просто испарилась, и человек больше не знает, зачем или как совершать усилия. Это может вести к неумению находить правильный масштаб в собственной жизни, и в таком случае человек легко отождествляется с инстинктивным центром или же с относительно несущественными событиями. Это непосредственно приводит к увеличению трения, которое обычно у нас ассоциируется с интервалами. Со временем, человек узнает, что новое понимание в работе редко растет параллельно прежнему, наоборот, обычно старое понимание уходит, вызывая период растерянности, из которого и возникает новое понимание. В действительности чаще всего именно усилия, направленные на преодоление этого замешательства, и создают новое понимание. Поэтому прежде всего встают вопросы о том, как отделиться от растерянности, и как затем начать заново из правильного положения, которое даст возможность развить работу.
Хорошо начать с высказывания Учителя, что замешательство — это высокое состояние. Одна из причин этого в том, что когда мы находимся в подобном состоянии, мы в действительности переживаем себя более объективно. Истина такова, что наше внутреннее состояние является смешанным. У нас есть четыре центра, каждый из которых состоит из четырех частей, которые также в свою очередь состоят из четырех частей. Мы имеем различные черты и представляем собой смесь типов, мы содержим внутри все от Мира 12, переживаемого в моменты сознания, до Мира 96, мира ложной личности.
Чтобы все это видеть и выдерживать, необходимо внутреннее присутствие чего-то устойчивого, постоянного и не затрагиваемого замешательством машины. Механически эта потребность удовлетворяется отождествлением, когда истинное состояние буферируется, и внимание ограничивается осознанием лишь одной части самого себя. В случае сознательности присутствует Истинное «Я» — невозмутимый, спокойный наблюдатель. Но что же остается человеку номер четыре, работа которого как раз в том и состоит, чтобы избегать отождествления, создающего иллюзию спокойствия у человека номер один, два и три, но которому не достает сознания, дающего подлинный мир человеку номер пять, шесть и семь?
Для меня одно из решений состояло в том, чтобы прочнее соединять свою жизнь с простыми истинами работы и обычной жизни. Ложная личность усложняет вещи. В этом смысле она отражает устройство машины, которая, не обладая единством, переживает все с многих разных сторон и разбивает простоту реальности подобно сложному глазу мухи, разделяющему простую картину видимого нами мира на тысячи изображений.
Чтобы проникнуть через эту сложность, Высшие Силы дали нам столь же многогранную Систему, в которой все в конечном итоге указывает снова на простоту присутствия в настоящем и вспоминания себя. Поскольку уровень нашего бытия колеблется, то иногда мы находим более полезной одну часть Системы, а иногда другую. Это устанавливает ритм в работе, когда человек начинает с простых основополагающих усилий, а затем должен расширять свою работу, борясь с механическими привычками, препятствующими этим усилиям. Работа становится все более и более сложной, пока, кажется, совсем не исчезает из вида. В этот момент человек заново открывает простую суть работы, но на этот раз на новом уровне.
В результате такого периодического движения, постепенно приходит более глубокое понимание сущности работы, и оно начинает служить крепким и надежным основанием в жизни. Вне зависимости от того, что происходит внутри или снаружи, всегда можно пытаться присутствовать и стараться помнить себя. Вероятно, не всегда это будет удаваться, но попытки можно делать всегда. Такое понимание становится основой, за которую можно удерживаться, сталкиваясь с внутренней растерянностью, характеризующей человеческую машину.
Поскольку происходящее на одном уровне нашего бытия соединено с происходящим на других уровнях, то возврат к простому становится эффективным, когда охватывает наше бытие в целом. Многие практики Школы организованы так, чтобы задействовать эти связи. Например, необходимость платить, выполнять упражнения, регулярно посещать встречи постепенно больше и больше сосредотачивает жизнь вокруг Работы, а когда что-либо оказывается в фокусе, оно видится отчетливее. Человек, серьезно относящийся к работе, стремится окружать себя рабочими стимулами. По мере уменьшения других влияний, таких как занятия или друзья в обычной жизни, рабочие влияния заполняют освободившееся место. Это усиливает правильную личность за счет ложной, и в конце концов, приводит к моменту, когда первая начинает замещать последнюю в качестве активной силы в жизни человека.
Однако, главным инструментом, который мы должны использовать в своей ежедневной жизни, является идея хорошего домохозяина. Практики хорошего домохозяина создают прочное основание в обычной повседневной реальности инстинктивного и двигательного центров. Приведение этой стороны жизни в порядок высвобождает внутреннюю энергию, расходуемую на беспокойства по поводу повседневных проблем, и позволяет сосредоточить ее на задаче пробуждения. Каждая незавершенная октава создает утечку энергии, и все мы можем припомнить ситуации, когда на беспокойства о каком-то вопросе было потрачено больше времени и энергии, чем реально потребовалось бы для его решения.
Черта бродяги может исказить эту идею и превратить ее в пренебрежение, беспокоясь о проблемах только тогда, когда они возникают, дрейфуя по течению изо дня в день без забот. Это звучит правильно, но в лучшем случае это лишь частичная правда, и для человека номер четыре такой подход может быть очень опасен. Присутствие также включает присутствие к своим обязательствам и ответственности, относящимся к данному моменту, — присутствие к собственной роли и своей цели. Мы пытаемся организовать и сконцентрировать свои внутренние усилия на пробуждении, и если говорить практически, то это почти невозможно осуществить, если наши внешние обстоятельства дезорганизованы и бесцельны. Занятия, которые не имеют определенной цели, (а вместе с ними и наша жизнь) отклоняются в разных направлениях, нередко противореча самим себе. Наша главная цель — пробудиться, и время от времени ее необходимо заново подтверждать. Такое подтверждение составляет важный элемент в те периоды, когда работа снова возвращается к первоначальным принципам.
Другое важное следствие установления прочной основы в повседневной реальности для нашей работы состоит в том, что оно может служить гарантией, что наши эксперименты с высшими состояниями не сбиваются в сторону и не соскальзывают в воображение или сумасшествие. Высшие состояния, создаваемые в результате наших собственных правильных усилий, добавляются к нашему обычному уровню существования. Знакомый повседневный мир остается привычным, но к нему добавляется нечто еще. Состояния, которые замещают наше обычное осознание реальности, вместо того, чтобы к нему добавляться, в длительной перспективе не приведут ни к чему полезному.
И, наконец, вместе с пониманием отсутствия в нас единства, хороший домохозяин сможет провести нас через периоды растерянности, которые неизбежно приходят в работе. Это большое облегчение обнаружить, что если машина однажды запрограммирована, она продолжает дальше и сама заботится о себе, какими бы сумасшедшими не казались «я» внутри нее. Отсюда мы можем увидеть, что наши беспокойства, заботы и сомнения принадлежат уровню многих «я» и имеют мало отношения к окружающему нас миру. Иными словами, они не реальны и потому не должны нас беспокоить. И с нами и без нас окружающий мир позаботится о себе довольно неплохо, и поскольку наши машины являются частью этого мира, они также смогут позаботиться о себе автоматически.
Для меня это явилось одним из величайших «секретов» работы. Работа относится к проживанию собственной жизни, а она может быть простой и радостной, если только вы позволите ей такой быть. Все, что необходимо, — присутствовать к нуждам момента и прилагать усилия, чтобы с ними работать, т.е. быть в хорошем домохозяине. В таком масштабе требования простые, а усилия не велики и доступны.
Все великие учителя говорили об этом, и гораздо лучше, чем я. Несколько лет назад я, помню, видел небольшую карточку с фотографией Мехер Бабы с подписью «Не волнуйтесь. Будьте счастливы» Позже один студент сообщил мне, что полная цитата: «Не волнуйтесь. Будьте счастливы. Делайте усилия» Разница между двумя этими версиями точно улавливает различие между главной слабостью нашего времени (чертой бродяги) и природой здоровой жизни, которая включает возможности эволюции. Полный вариант включает все, что необходимо знать для продолжения и возобновления поисков этой возможности. Шесть слов: что может быть проще?

 О принятии решений

Сентябрь 1986

Спустя пятнадцать месяцев после вступления в «Содружество» мы с женой при более чем легком поощрении со стороны Учителя начали обдумывать возможность переезда в Аполло. Как это обычно со мною бывает, я мучился с решением на протяжении недель, но вместе с тем присутствовало нечто особенное, так как эмоционально я все это время знал, что в конце концов поеду. Поэтому я видел, что процесс принятия решения происходил механически, и в действительности по большей части сводился к поиску оправданий того, что должно было произойти в любом случае. Это походило на наблюдение за движением мяча в машине китайского бильярда. В тот момент, когда молоточек, приводящий мяч в движение, отпускают, конечное положение мяча уже точно определено законами физики, но прежде чем туда попасть, он еще должен долго летать туда и обратно, включая колокольчики и зажигая лампочки. В данных обстоятельствах конкретная человеческая машина может придти лишь к единственному возможному выводу, но для этого ей все же необходимо пройти через весь процесс «принятия решения».
Если понимать природу решений таким образом, то в этой области работы центральным окажется вопрос не о том, как принимать решения, а просто о том, как облегчить их принятие, т.е. как быстрее и с меньшим волнением и беспокойством распознать и принять неизбежный результат. Поэтому проблема не в том, как принимать лучшие решения, а в том, как их уменьшить, и как минимизировать свое вмешательство.
Исследование этого вопроса хорошо начать с изучения ложной личности. Так как она считает себя ответственной за ход развития своей жизни, она воспринимает решения очень серьезно. Это поддерживается отношением, что решения окончательны, бесповоротны и связывают навсегда, и потому для их принятия необходима полная определенность. Затруднения, создаваемые подобными отношениями, еще больше усиливают первоначальную иллюзию важности правильных решений. Таким образом в действительности иллюзии ложной личности не основаны ни на чем, кроме самих себя.
Уменьшение отождествления с решениями включает всю работу по уменьшению ложной личности. Человек должен распознать эти отношения в самом себе, увидеть, чем они являются, отделиться от них, и затем заменить их новыми отношениями правильной личности, основанными на понятиях относительности и масштаба. Это откроет для него возможность экспериментировать с собственной жизнью, чего ложная личность не желает позволить.
Еще одно проявление сна, затрудняющее процесс принятия решений, это недостаточное знание о себе. Попросту говоря бессмысленно принимать решение, если его в действительности невозможно выполнить. Поэтому знание о себе и принятие себя упрощают выбор, а потому и решение.
Кроме того, недостаточное знание о себе фактически не позволяет различать среди разных целей и желаний, которые все по-своему «верны» на собственном уровне и приходят из разных частей человеческого существа. Чтобы принимать решения, необходимо учиться различать, какие части говорят, и какой масштаб они представляют. Если проанализировать альтернативы с точки зрения того, каким частям они содействуют, то часто обнаруживается, что выбор в действительности лежит между работой и комфортом машины. И если цель человека — пробудиться, то тогда выбор очевиден.
Принять решение, однако, недостаточно. Необходимо также быть способным на его основе действовать. Способность действовать начинается с понимания, что «я» не реальны. «Машина китайского бильярда» главным образом состоит из многих «я», которые зацепляют друг друга, по видимости, в бесконечных цепях ассоциаций и возражений. Если этим «я» верить, они оказывают парализующее действие, но если понимать их истинную природу, то можно продолжать следовать решению вне зависимости от того, что происходит в голове.
Умение отделяться от своих «я» должно соразмеряться с пониманием того, в какой степени человек может предвидеть результат, в противном случае оно может приводить к поспешным действиям. Конечно, заранее все знать об определенном решении невозможно — более того, иногда даже не ясно, как оно соотносится с целями (если человек их осознает), и какие голоса говорят внутри, — но было бы также ошибкой действовать в том случае, если человек имеет информации меньше, чем он мог бы иметь. Умение чувствовать, сколько информации достаточно для принятия решения определенного уровня, можно развить только путем экспериментов. Если человек чувствует, что он действительно не знает какому варианту последовать, ему не остается ничего иного, как отделяться от своих «я», действовать на основе наилучшего предположения и наблюдать, что происходит. Таким образом, искреннее принятие факта своего незнания дает свободу действовать, экспериментировать и на основе этого учиться. Если человек при всей доступной ему информации действительно не знает, как поступить, то конкретный вариант его выбора относительно не важен — если необходимо, можно подбросить монету.
Удивительно, что подобное принятие незнания и развивающееся в результате умение экспериментировать приводят к более глубокому доверию С Влиянию. Я не вполне могу объяснить, как это происходит, но чем больше я расставался с иллюзией, что я способен все знать, и могу быть ответственным за свою жизнь и за свои решения, тем больше я доверял Высшим Силам. Это не пассивное доверие. Скорее это уверенность, что совершаемые искренне усилия находятся под каким-то руководством, и человек не может сделать более того, что искренне считает наилучшим в данный момент. Когда он этому следует, он исполняет свои обязательства в моменте и свободен, чтобы перейти к следующему моменту, оставляя последствия на волю Высших Сил.
За исключением идеи о том, что «я» не реальны, большая часть вышесказанного не является особенно эзотерическим. Хотя эти мысли были отчасти переформулированы на языке Системы, их можно найти в современной психологии или в обычной религии. Как таковые они могут использоваться человеком номер четыре для принятия любых решений, требующихся в жизни, включая вопросы работы, брака или семьи.
Существует, однако, отличие в том, как человек номер четыре использует эти инструменты: он использует их намеренно. То есть, он осведомлен о том, что он делает и почему это делает. Если люди номер один, два и три просто используют эти или аналогичные подходы для принятия решений, то человек номер четыре использует их как усилие по выбору отношений и контролю над вниманием, а потом он наблюдает за развитием последствий.
Рассмотрим, например, что происходит, когда человек находит Учителя. Это вопрос не столько физического местоположения кого-либо, сколько принятия данного человека в качестве своего Учителя, т.е. установления к нему определенного отношения. Само по себе это еще не изменяет жизнь человека, но напрямую ведет к ее изменению. В своей жизни я оставил прежнюю карьеру и жил в тех местах, где бы иначе жить не стал, просто потому, что Учитель меня об этом попросил. Решение было не в том, делать это или не делать, оно просто являлось подтверждением уже принятого решения, что этот человек — мой Учитель.
Это иллюстрирует характерную особенность принятия решений человеком номер четыре. Вместо того, чтобы приниматься на уровне машины, где человек видит вещи как отдельные и разнородные и вынужден выбирать среди разных вариантов, подлинные решения человека номер четыре принимаются на более высоком, и следовательно на более едином уровне, и подразумевают лишь единственный выбор — выбор быть. Его смысл мы открываем, работая с упражнениями и задачами Школы. Каждый раз, когда нам напоминают об упражнении или у нас возникает рабочее «я», появляется возможность принять реальное решение работать. Если это решение не принимается, то инерция сна просто продолжается.
Именно здесь линия Работы соприкасается с линией механики и усиливает навыки правильного принятия решений, которые требуются в жизни. Например, работая с просьбами Учителя, высшая сторона нашего бытия (та часть, которая желает развиваться) сталкивается с наиболее механическими частями. Так как очевидно, чтó есть чтó, то способность различать развивается гораздо быстрее.
Точно так же мы учимся экспериментировать со своей жизнью, когда в результате работы с упражнениями и просьбами начинаем понимать принципы работы и решаем их применить в тех вопросах, где нам не даны прямые указания. Например, однажды Учитель показал мне, как нужно вешать полотенце на вешалку. Теперь, каждый раз, когда я об этом помню, единственное решение, которое можно принять — совершить это усилие, поскольку намеренный выбор другого решения был бы равноценен намеренному отрицанию Учителя и отметил бы конец моих возможностей в Школе. Но в случае работы над алхимией своей одежды в шкафу я свободен пробовать различные варианты ее расположения и могу оценивать их результат — например, вешать все рубашки лицом в одну сторону, устанавливать определенный порядок, в котором они всегда висят, застегивать все пуговицы и т.д.
Подобные эксперименты также дают знание собственных ограничений, которое необходимо, чтобы осуществлять выбор эффективно. Например, застегивать все пуговицы оказалось для меня слишком много, — я не мог поддерживать такое усилие, а свободно располагать рубашки внутри нескольких групп было слишком мало: слишком легко было скатиться к полному отсутствию порядка, а значит и усилия. Подобным образом мы учимся, чтó для нас возможно, я чтó нет.
Можно, однако, извлечь еще более глубокие уроки, если работать с решением быть, а возможности для этого предоставляются каждый момент. Прежде всего мы обнаруживаем, что это решение включает целый круг небольших решений в жизни, которые оставались незамеченными прежде. По иронии человеческой судьбы, сон, формирующее мышление, ожидания и т.п. не позволяют нам видеть возможности выбора в моменте. Поэтому к тому времени, когда мы осознаем необходимость принять решение, выясняется, что совокупный эффект сотен упущенных возможностей уже фактически определил результат.
В качестве примера рассмотрим случай, когда несколько студентов и Учитель прибыли в Таун Холл1 и обнаружили, что никто не взял ключ. Пока студенты решали, кто за ним должен поехать, Учитель попробовал открыть дверь. Оказалось, что она не заперта, и все вошли. Этот пример может показаться надуманным, но если бы мы взглянули на свою жизнь объективно, мы бы обнаружили, что она практически вся контролируется неосознаваемыми предположениями вроде того, какое студенты имели по поводу двери. И кто знает, что могло случиться, если бы они ему последовали и послали кого-нибудь за ключом. Дело в том, что если мы спим в моменте, то наша жизнь следует наиболее механической линии, оставляя нам лишь возможность механически осуществлять механический выбор.
Таким образом мы начинаем видеть, что «большие» решения являются иллюзией. Существуют лишь малые решения, и все они так или иначе служат прямым выражением решения быть, и потому, когда они уже осознаны, они принимаются легко. Когда человек совершает усилие быть намеренным в каждом моменте (а что иное это может означать, если не выбор в каждом моменте того, что он намерен сделать?) он начинает принимать решения относительно все более и более крупных вопросов: как и с кем проводить время, как тратить деньги (в той части, где нет определенных рекомендаций Школы) и наконец, совершать ли переезд, менять ли работу, вступать ли в брак и заводить ли детей. Но как можно надеяться принимать разумные решения о таких вопросах, если мы не способны принимать разумные решения и делать Работу в моменте?
Все больше и больше я вижу Работу как обучение игре на музыкальном инструменте. Музыкант не дожидается выступления, чтобы там сыграть произведение в первый раз. Наоборот, он тратит многие часы, репетируя заранее. Он не обязательно практикует законченные пьесы, он играет также гаммы и упражнения для пальцев. Наша работа аналогична. Если мы хотим научиться принимать большие решения, мы должны практиковать принятие небольших решений. Делаю ли я работу в этот момент? И так же как великие пианисты продолжают играть гаммы, мы никогда не перерастем необходимость практиковать работу в простые моменты. Каждый, кто готов проводить годы, прилежно практикуя маленькие решения, будет готов к принятию «более крупных» решений, когда они потребуются.


Добавление: совесть и принятие решений

Октябрь, 1986
Как нам всем хорошо известно, «совесть» для людей номер один, два и три является аспектом женского доминирования, которое вызывает негативную эмоцию вины, чтобы удержать действия человека в приемлемых рамках. С другой стороны, имея очевидно в виду людей номер пять или выше П.Д.Успенский говорит, что «совесть является тем же самым, что и сознание, только она выглядит для нас иначе»2. Чем же тогда является совесть для человека номер четыре?
Хорошо начать с другой точки зрения П.Д.Успенского: «Совесть можно определить как эмоциональное ощущение истины по поводу некоторого предмета»3. Вероятно наилучшей областью, чтобы учиться распознавать это эмоциональное ощущение истины, является сфера принятия решений. В частности, если человек, обучаясь принимать решения, научился отличать наивысший голос внутри себя от всех других «я», чувств и ощущений, он сумеет непосредственно отличить проявление совести. Более того, тренируясь следовать этому высшему голосу, несмотря на свои сомнения и оппозиционные «я», он также будет способен воспользоваться своей совестью. В конце концов, какая польза от совести, если человек не сможет на ее основе действовать? И если она не будет иметь практической ценности, то зачем вообще тогда беспокоить себя ее проявлениями?
Поэтому искусство принятия решения в действительности является искусством узнавания совести и умения ей следовать. Практикуя это искусство в своих маленьких ежедневных решениях, мы не только развиваем в себе совесть номер четыре, но и подготавливаем себя к проявлениям истинной совести, способствуя ее приходу.



1) Таун Холл — здание в Аполло, где проводятся встречи студентов “Содружества”
2) П.Д.Успенский, Четвертый Путь, АО “Комплект”,СПб., 1995, стр.186
3) См. там же
 Работа с неудачами: установление масштаба

Апрель 1987

Об успехе и неудаче можно говорить лишь в связи с целью, так как без нее нет основания, чтобы судить о происходящем как о хорошем или плохом, позитивном или негативном. Поэтому когда человек ощущает неудачу, первый вопрос, который необходимо задать, — в чем состояла его цель. Ответ на этот вопрос обычно показывает, как рассматривать пережитую неудачу.
Система предлагает замечательные инструменты для формулировки и анализа целей, и один из самых мощных инструментов — принцип масштаба. Наши цели существуют в различном масштабе, и успех или провал чего-либо в одном масштабе не обязательно означает успех или неудачу в других масштабах. Например, человек может принять решение заработать определенную сумму денег за определенный срок и потерпеть в этом неудачу. Но если это было частью более крупной цели изучить себя, то данный эксперимент может оказаться большим успехом. В самом деле, мы часто учимся гораздо большему в результате «неудачи», а не в результате «успеха», так как никогда нельзя сказать наверняка, в какой степени успех был достигнут благодаря собственным усилиям, и в какой степени он определялся удачными обстоятельствами, но в случае неудачи можно почти всегда видеть, как собственная механичность способствовала результату. В этом отношении успех в работе прежде всего является результатом длинной серии неудач, которые придают силу.
«Неудача» может не только служить фотографией того, что человек рассматривает свои действия в неподходящем масштабе, но она также может показывать неправильное понимание самой цели. Прежде всего, возникает вопрос, на который обращал внимание Эпиктет: действительно ли то, что человек пытался выполнить, находилось в его власти. Если цель включает такие факторы, над которыми человек имеет очень мало или вообще не имеет никакого реального контроля (а это справедливо фактически в отношении любой внешней деятельности), то результат оказывается не столько вопросом успеха или поражения, сколько вопросом удачных или неудачных обстоятельств, или в случае человека номер четыре — воли Высших Сил.
Последняя идея показывает, как восприятие «неудачи» в соответствующем масштабе позволяет работать с возникающими по этому поводу «я». Если воспринимать события нашей жизни как выражение С Влияния, то бессмысленно рассматривать их как неудачи. Как это выразил Эпиктет, его волю невозможно было преодолеть, поскольку она заключалась в том, чтобы свершилась воля Высших Сил.
Масштаб целей можно также рассматривать с точки зрения необходимого времени и усилий. Например, после одного или двух лет обучения человек не может говорить, что ему не удалось стать пианистом, он может только сказать, что больше не желает следовать этой цели. Аналогично вы не можете говорить, что потерпели неудачу в цели пробуждения, если вы не посвятили себя этой цели полностью, и возможно, в течение не одной жизни1. В таком случае ощущение неудачи служит фотографией того, что цель понималась неправильно, что она предполагает бóльшую ответственность, чем человек рассчитывал, и может подразумевать бóльшую плату, чем он готов уплатить.
Подобные осознания служат характерным признаком интервалов. Отождествление с целью может служить третьей силой для механического перекрытия таких интервалов, тогда как использование воли позволяет преодолевать их сознательно. Человек номер четыре, однако, временами обнаруживает, что для него ни одно из этих средств не доступно — он уже недостаточно отождествлен, чтобы продолжать только на основе этого, и он еще недостаточно пробужден, чтобы проявлять свою волю последовательно. Таким образом, он сталкивается лицом к лицу со своей собственной беспомощностью, со своей неспособностью делать. Единственным выходом для него являются его личные проверки Учителя и Высших Сил, а также понимание, что его реальные потребности будут удовлетворены в результате усилий выполнять их волю и следовать их руководству. Поэтому правильно воспринятая «неудача» не только приводит к пересмотру масштаба цели, но также помогает установить правильное отношение к Влиянию С, чтó является, возможно, самым важным применением принципа масштаба для человека номер четыре.
Все же масштаб своих целей следует изучить еще в одном отношении, а именно в отношении различных уровней внутри себя. Если не понимать истинную природу ложной личности, то успех или неудача на ее уровне служит лишь пищей для личности, в лучшем случае это нейтрально по отношению к работе, а в большинстве случаев это приносит вред. Истинная личность, однако, учится измерять успех или неудачу не в отношении самой себя, т.е. достигнута ли желаемая цель, а с точки зрения появляющихся возможностей для работы, т.е. с точки зрения эволюции, происходящей в ходе усилия по достижению цели.
Временами это может выглядеть искусственным критерием, и «я» из правильной личности, предлагающие рассматривать неудачу как возможность для работы, а не форму страдания, могут казаться поверхностными и призрачными. Это происходит из-за того, что сущность еще не достаточно хорошо воспитана в отношении цели пробуждения. Сущность является частью машины, и ее механически захватывают Влияния А, поэтому прежде чем человек сможет стремиться к эволюции с необходимой для этого искренней решимостью, желание пробудиться должно проникнуть в его сущность. Это происходит как раз при помощи правильной личности. Действуя так, словно пробуждение является центром его жизни, человек постепенно и делает его центром своей жизни. Это работа человека номер четыре. Следующий шаг, в ходе которого сущность превосходит себя и становится душой (или создает душу), составляет работу человека номер пять.
Поэтому здесь возникает еще одна возможность ввести масштаб в восприятие успеха или поражения. Для человека номер четыре успех может быть не столько вопросом способности выполнять работу, т.е. способности помнить себя, трансформировать негативность и т.д., сколько вопросом преодоления сомнений и оправданий и перепрограммирования машины таким образом, чтобы сделать работу центром своей жизни. С этой точки зрения единственное реальное поражение — это отказываться что-либо пробовать и не предпринимать усилий, ибо когда совершается искреннее усилие, работа человека продвигается вне зависимости от внешнего результата. Более того, так как усилия помнить себя находятся полностью во власти самого человека, то ничто не может ему помешать продвинуться в этом настолько, насколько он искренне этого желает.
 Что реально работает?

Октябрь 1988

    Много лет назад, думаю в 75 или 76-ом году, лорд Пентланд, глава Gurdjieff Foundation (Гурджиевского Учреждения) и бывший студент как Успенского, так и Гурджиева, посетил Аполло, чтобы договориться о финансировании киноверсии «Встреч с замечательными людьми». Во время визита он показал отснятый материал о Гурджиеве и обменялся подарками с нашим Учителем. После его отъезда Учитель отметил, что он — благородное существо, зрелый человек номер четыре, который постоянно пытается помнить себя, используя короля червей, но в котором высшие центры еще не зажжены.
    Я вспомнил об этом, думая о теме, предложенной в августовском номере: «Что действительно работает?». Дело не в том, что я хочу сравнить себя с лордом Пентландом — тогда он показался гораздо более последовательным в своих усилиях, а также более благородным и глубоким в своем бытии, чем я — но в том, как труден может быть вопрос, что действительно работает. В конце концов, сюда приезжал человек, который делал и, видимо, продолжает делать все правильные вещи, все, что хотят от него Высшие Силы, но что-то у него все еще не получается. Почему?
    Что касается меня, то я уже более пятнадцати лет студент «Содружества» (что само по себе поразительно со многих, многих точек зрения). Кажется, что сейчас я знаю все, что мне нужно знать для пробуждения, мне было дано все, что в разумных пределах я мог рассчитывать получить. И все же день за днем мне не удается делать последовательные усилия, которые, я знаю, необходимы. Мне не удается полностью и безвозвратно отдаться работе. Почему? Почему я не способен зажечь высшие центры? Или, если быть более точным, почему они не загораются во мне?
    По размышлении над этим вопросом, один из ответов на него я вижу в том, что я слишком удовлетворен тем, какой я есть, что у меня отсутствует достаточно сильное желание измениться. Ибо не достаточно только помнить себя, также необходимо желание полностью изменить себя. Человек должен быть готов оставить все, что он принимает за себя; оставить все мысли, эмоции и образы, из которых он состоит, на тот случай, что что-то лучшее заменит это. Нужно настолько хотеть спастись от того, чем мы являемся, чтобы попросту отказываться смотреть на вещи с собственной точки зрения или вообще думать о себе, но скорее пытаться рассматривать все с точки зрения внешней перспективы. Одним словом, нужно всем сердцем хотеть умереть, чтобы получить возможность родиться заново.
    У скольких из нас достанет мужества и решимости сделать это — проснуться и сказать: сегодня я буду другим, сегодня я более не позволю себе вести себя по-старому, думать те же мысли, испытывать те же эмоции, быть тем же человеком? Учитывая значимость нашей цели, можно ожидать, что мы могли бы подходить к изменению своего бытия, используя столько же энергии и силы, сколько бегун на Олимпиаде, желающий во что бы то ни стало пробежать круг быстрее, чем кто-либо другой — но сколькие из нас могут честно сказать, что делают так?
Рассматривая свою жизнь с этой точки зрения, я вижу, что мне должно быть не хватает именно этого сильного желания измениться, так как если бы я имел его, то, конечно же, со всей той помощью, которая была мне дана, я стал бы другим, чем я есть. Дело не только в том, что я продолжаю смотреть на вещи с самоцентрированной точки зрения того человека, которым я всегда был, но в том, что преобладающая часть моего существа упивается этим, как и воображением и негативными эмоциями (такими как самосожаление, чувство собственной правоты, раздражение на других), которые оно порождает. Не знаю, что может создать первую силу для успешной работы против этого, но знаю, что без действительного желания стать другим самовоспоминание, не важно, насколько последовательно и искренне оно практикуется, может, самое большее, улучшить, гармонизировать и украсить наши жизни, но не может создать новую жизнь — астральное тело или зажечь огонь высших центров.
    Подозреваю, что не я один не могу отыскать этот ключ, но в каком-то смысле это верно для всего «Содружества». Подозреваю, что другие, как и я, ждут, сохраняя веру в то, что пробуждение возможно, стараясь улучшать навыки в использовании машины для самовоспоминания, надеясь, что когда-нибудь нам будет предложен ответ на этот глубокий и неуловимый вопрос: «что на самом деле работает?»


Размышление для себя
Апрель 1990

Эволюция заключается не столько в том, что мы делаем или как это делаем, сколько в том, почему мы это делаем, в том понимании, которое стоит за нашими действиями. Очевидно, что бездумная приверженность практикам Школы и слепая преданность Учителю рано или поздно неизбежно вызовут проблемы. Однако вопрос не в приверженности и преданности как таковых, а в том, что они иногда проявляются бездумно и слепо. Следовательно, когда мы видим, что следуем Учителю механически и без понимания, правильная работа будет заключаться не в том, чтобы действовать иначе, чем это предлагается Школой или Учителем, а скорее в нахождении соответствующей третьей силы для выполнения того, о чем они просят. То есть, мы должны сделать своими собственными те действия, о которых нас просят, находя для них свои личные причины и затем выполняя их намеренно. В результате мы должны «выбирать» или «решать» делать то, о чем нас просят. С этого начинается «размышление для себя».
Это также начало триады возрождения. В этом процессе форма является первой или активной силой. В данном случае это означает, что мы намеренно применяем к самим себе новую форму, например форму поведения «хорошего» студента, и играем роль тех, кем мы надеемся стать. Вторая сила, или сила сопротивления, определяется всеми нашими прежними механическими стереотипами. Одно из проявлений этого — нахождение бесчисленных благовидных предлогов, чтобы не согласиться с предложенными формами. Третья сила приходит со стороны Школы, Учителя или Влияния С и проявляется в том, что для нас создаются «ситуации», которые помогают нам пробудиться.
Воображать, что мы смогли бы изобрести для этого лучшую форму, чем они, мне кажется, откровенно говоря, глупостью. Я думаю, один лишь тот факт, что такие понятия, как «действия хорошего студента» даны нам Влиянием С, уже более чем достаточная причина, чтобы им следовать. Поскольку сами действия относительно не важны для человека номер четыре, и они служат прежде всего средствами для Работы, то мы могли бы делать именно то, о чем нас просят Высшие Силы. Возможно, единственным исключением будет тот случай, когда имеются не принятые во внимание очевидные соображения, по которым не следует делать того, что нам предложено, но лично я очень сильно сомневаюсь, что человек номер четыре может в достаточной степени быть свободным от эгоизма, чтобы определить это объективно. С другой стороны, намеренная работа с предложенными нам формами, особенно когда они для нас неудобны или нам не нравятся, является вероятно наилучшей возможностью, чтобы начать узнавать Влияния С и понимать их цели.


Практическая работа над ненужными разговорами

Декабрь 1992

Этот очерк написан в ответ на просьбу помочь с состоянием присутствия во время разговора

Как бы ни было трудно видеть себя, все же еще труднее обратить то, что мы видим, в практическое действие. Между вúдением чего-либо в самом себе и каким-либо действием в отношении этого имеется большой интервал. Чтобы его перекрыть, необходима внешняя по отношению к направлению октавы третья сила, поскольку без внешней помощи работа неизбежно отклоняется от практической и соскальзывает в теорию и, в конечном счете, — в воображение. Одна из целей существования школ — обеспечивать эту третью силу. В нашей Школе она приходит от Системы, через точки зрения Учителя, в результате работы на второй линии, а также как прямая помощь от Высших Сил.
Все это можно увидеть каждый раз, когда делается по-настоящему новое наблюдение, как очевидно это сделал студент, поднявший эту тему, когда осознал, как он себя теряет во время разговора. Это прекрасное наблюдение, и за него, несомненно, была сделана значительная плата, и все же, если это понимание не претворить в практические действия, оно скоро потеряет свое значение и просто превратится в еще одно «я» среди многих — возможно прекрасное, чтобы поделиться точкой зрения1, но мало полезное для реального пробуждения.
Тогда возникает вопрос: из чего же состоит практическая работа? Чтобы не попасть в ловушку и не оказаться теоретическим с самого начала, этот вопрос нужно задать в практических терминах, а это означает работу с реальными ситуациями конкретных людей.  В том случае, когда человек учится помнить себя во время разговора, на ум приходят три направления (или линии) работы: изучение разговоров в своей машине, остановка разговора и развитие умения отделять себя во время разговора.
Первым шагом является  изучение своих разговоров, чтобы понять их природу и те функции, которые они выполняют в машине. Один из способов это делать — время от времени прерывать свой разговор и записывать, о чем вы говорите и какое состояние в этот момент у вашей машины. Упражнение на слова2 является прообразом такой работы.
Можно также попробовать установить сигнал часов на определенные моменты времени, и замечать, о чем вы в эти моменты говорите. Необходима полная картина, не просто фотография использованного слова или факта собственного сна, но также фотография состояния всей машины, например того, чтó привело к проявлению бессознательного разговора. Многие студенты носят небольшую записную книжку, чтобы записывать эти наблюдения, поскольку иначе машина очень охотно их забывает.
Проблема в том, что человеку номер четыре трудно помнить о совершении этих усилий из-за того, что значительную часть времени он спит. Влияние С может производить некоторые шоки, но также необходимы наши собственные усилия. Одна из возможностей — просто попросить других поделиться фотографиями и наблюдениями. Обычно люди активных типов и люди с активными чертами оказываются теми, кто больше всех говорит, и это также означает, что они менее чувствительны к разговорам. С другой стороны, люди пассивного типа чаше буферируют чужие разговоры молчаливой негативностью, чем говорят сами, и в результате они часто делают прекрасные наблюдения механических разговоров у других.
Другая возможность использовать помощь студентов — найти тех, кто согласится работать вместе с вами в этом вопросе, даже если это будет только два или три человека. В такой группе можно работать с упражнениями, фотографировать друг друга, встречаться для обсуждения этого вопроса и проводить эксперименты. Например, во время обеда или во время дневного раскладывания закладок вы можете поставить цель говорить лишь то, что необходимо. Так как машина способна оправдать почти все что угодно, то лучше всего вначале быть очень практическим, как П.Д.Успенский, когда в качестве примера нужных разговоров он сказал: «Пожалуйста, передайте соль». Как вариант можно договориться, что в любой момент каждый из студентов группы может спросить другого, почему он говорил, т.е. попросить объяснить причины, по которым этот студент или его машина говорила в данный момент. Это выявит много нового о том, почему машина говорит, а также покажет, как редко мы осознаем свои действия во время разговора.
Через короткое время такая работа создаст новое понимание. Оно принесет новое знание, и это опять подразумевает необходимость найти для него практическое выражение. На этот раз, однако, оно потребуется на меньшей шкале и на более индивидуальном уровне. В моем случае, я начал видеть, что разговор является способом удерживать других на «безопасном» эмоциональном расстоянии. Так как моя машина интеллектуально центрирована, то она это делает, становясь рассудительной и логичной. Конкретным выражением этого является употребление слова «интересно». Поэтому в качестве практической цели я пытаюсь не только фотографировать это слово, но и заменять его такими словами, как «чудесный» и «великолепный». Человек, центрированный в эмоциональном валете, однако может обнаружить, что его машина использует как раз эти самые слова, чтобы удерживать дистанцию и ограничивать эмоциональный обмен на поверхностном уровне. Поэтому ему необходимо фотографировать слово «чудесный» и находить вместо него менее пышное и более намеренное слово.
Этот пример также показывает как такие цели, как изучение разговоров, могут соединяться с другими целями, например развитием в эмоциональном центре чувствительности к другим или умением «защищать» себя с помощью отделения, а не с помощью буферов. Весь этот процесс очень полезен и даже необходим, но вместе с тем он показывает, что работа по уменьшению отрицательной силы, создаваемой разговором, займет очень долгое время. Поэтому кроме работы по изучению разговоров с целью их уменьшить или сделать более намеренными, человек начинает искать более короткие пути, которые непосредственно сконцентрированы на самом пробуждении.
Один из способов — просто останавливать разговор. На каком-то уровне это, безусловно, прекрасный метод изучения разговоров, и разумеется тот, кто серьезно относится к такому изучению, должен с ним экспериментировать. Но этот метод может также служить еще одной цели, а именно созданию внутреннего пространства для чего-то более высокого. В первые годы Школы Учитель находился в молчании в течение многих месяцев, и как я слышал, он это делал потому, что пронаблюдал свою склонность забывать себя во время разговора. Однако такие экстремальные усилия являются проявлением лунатизма для большинства людей номер четыре, особенно в нашей Школе, и теперь Учитель не рекомендует студентам уходить в молчание больше, чем на один-два дня за раз, поскольку более долгие периоды молчания могут питать определенные виды механичности, например, черту несуществование или иллюзию, что вы становитесь другим, или даже черту властности, так как человек может использовать молчание для оправдания своих требований к другим людям.
Но существует еще одна причина, чтобы ограничить наши эксперименты с молчанием. Если учесть, что задача нашей Школы — сформировать ковчег, то было бы просто не практично многим из нас уходить в молчание. Поэтому простая остановка разговоров ради присутствия не может быть нашей долгосрочной целью, необходимо учиться присутствовать во время разговора.
Это приводит нас к третьему направлению работы, т.е. к обучению отделять себя от разговора. Мы начинаем искать возможности разделять внимание во время разговора. Это происходит в результате усилий заниматься чем-то дополнительно во время разговора и последующих попыток не позволять разговору и выбранной деятельности мешать друг другу. Например, когда во время сбора урожая неопытные студенты начинают разговаривать, они неизбежно останавливают или, по крайней мере, замедляют работу. Если им повезет, кто-нибудь это сфотографирует и объяснит, как можно использовать усилие собирать виноград и говорить одновременно в качестве возможности практиковать разделенное внимание. То же самое справедливо при нарезке овощей на кухне, мытье посуды или прополке сада. В самом деле, при использовании двигательного центра практически всегда можно практиковать умение одновременно разговаривать.
При этом даже нет необходимости искать для разговора других людей. Например, можно вспоминать поэзию или точки зрения Учителя и произносить их вслух, когда вы прогуливаетесь по улице или ведете автомобиль. Поскольку при этом эмоциональный центр меньше увлекается (и ему не с кем отождествиться), то в действительности гораздо легче практиковать умение отделяться и испытывать вкус состояния, когда вы поддерживаете осведомленность о себе и своем окружении во время разговора. Иллюзия, что говорю «Я», ослабевает, и на ее месте вырастает ощущение наблюдения за тем, как говорит «оно».
Конечно, при этом существует риск выглядеть слегка глупо. Здесь, я думаю наше положение аналогично ситуации, когда человек находится в холодной комнате, которая полна спокойно спящими людьми, и он единственный среди них, кто пытается встать и встретить рассвет. Наверняка если бы я выглянул из-под одеяла, у меня бы тоже возникло «я», что этот человек, выглядит слегка глупо. Так что, вероятно, нам просто надо к таким вещам привыкнуть.
Более того, на основе личного опыта, могу уверить, что подобные эксперименты не только подскажут многие другие эксперименты и области для работы, но они также изменят ваше отношение к разговору. В каком-то смысле они подготавливают машину для некоторых изменений в бытии, которые происходят в ходе этой работы. Например, самонаблюдение в конце концов приводит всех нас к пониманию, что в действительности мы ничего не знаем. Это означает, что в реальности мы мало чего можем сказать, но можем многому учиться, в свою очередь это приводит к тому, что человек начинает гораздо меньше говорить и гораздо больше слушать. Умение слушать не только приносит гораздо большее вознаграждение само по себе, но и является началом «делания» по отношению к другим людям, поскольку оно позволяет быть третьей силой, вместо того, чтобы все время брать на себя роль первой или второй силы.
Хотя это выражено в несколько теоретических терминах, приходит время, когда и это также становится в высшей степени практичным, поскольку в свой черед, подобно всем предложенным выше упражнениям и экспериментам, занимает свое место в настоящем. В конце концов, чтобы быть практической, работа должна происходить в настоящем — то есть в этот момент, прямо сейчас. Иными словами, вопрос в том, отделяетесь ли вы сейчас от своих «я» по поводу этой статьи, а также от того, что вы собираетесь сказать сидящему напротив человеку?  
 




Популярное