< Предыдущая		Следующая >

Дальше Вельзевул продолжал говорить следующее: — После Германии в продолжение очень не-долгого времени я имел место своего существования там же, на материке «Европа», среди существ об-щественности, называе-мой «Италия», а после Италии — среди существ той обще-ственности, которая и сделалась для существ общественно-сти «Россия», так сказать, «родником» по части удовлетво-рения того, издавна зафиксировавшегося в ненормальном процессе обычного существенского существования земных трехмозгных существ последних веков, «порока», который именуется «внушаемость», а имен-но, я обосновался среди существ общественности «Франция».
Теперь, мой мальчик, желая осведомить тебя относи-тельно специфических сторон психики этих французских трехмозгных существ, я хочу это сделать таким образом, чтобы ты одновременно мог уяснить себе, насколько у этих понравившихся тебе трехмозгных существ планеты Земля уже вообще ухудшилась нормальная возможность для окристаллизации всяких существенских данных в смысле способности соображать беспристрастно и самолично, и как в них в настоящее время образовывается субъективное сущностное мнение о всякой действительности, иной раз совершенно противоположное тому, какое должно было бы получаться при воспринимовывании этой действитель-ности непосредст-венно через лично ими самими получае-мые впечатления.
Только что мною сказанное может особенно хорошо быть освещено на примере как раз в отноше-нии этих са-мых французских существ.
Дело в том, что в настоящее время у существ всех груп-пировок, водящихся как на этом материке Европа, на кото-ром теперь сосредоточено их, как они выражаются, «культурное-существование», так и на всех других материках, уже с самого начала их оформливания в ответственные су-щества непременно окристаллизовываются для представ-ления относительно индивидуальности этих самых фран-цузов данные, порождающие в них определенное такое по-нимание, что эти французы являются из числа всех им по-добных существ их планеты самыми, по их выражению, «развратными» и «нескромными».
До этого, а именно до моего выбора местом постоянно-го существования общественности Фран-ция, и в моем об-щем наличии образовались данные для такого же представ-ления о них, так как , бывая всюду и существуя среди та-мошних существ всевозможных группировок, существую-щих в настоящее время почти на всех твердынных частях поверхности этой твоей планеты, я часто во время всяких разговоров слышал такое мнение относительно француз-ских существ.
Хотя я раньше, как уже говорил, бывал несколько раз и в этой общественности Франция, но при прежних моих по-сещениях не уделял моего специального внимания особен-ностям психики этих су-ществ и достоверности того мне-ния, которое о них имеется у существ почти всех других та-мошних общественностей.
На этот же раз, когда я обосновался в одном из тамош-них провинциальных городов, и мое нали-чие, конечно ин-стинктивно, находилось в ожидании воспринимовывать впечатления от «безнравствен-ных» и «развратных» прояв-лений местных трехмозгных существ, я, к своему крайнему и все возрас-тающему удивлению, прежде всего констати-ровал, что мне не придется воспринимовывать чего-либо подобного.
Немного позже, когда я стал вращаться среди них и даже дружить с некоторыми из них и с их семьями, во мне не только начали декристаллизовываться составившиеся дан-ные для такого моего «ав-томатического-мнения» о них, но начали окристаллизовываться «потребные-существенские-данные» дознаться, по какой именно причине могли в об-щем наличии существ прочих общественностей окри-сталлизоваться данные для такого не соответствующего действительности касательно их мнения.
Это меня с каждым днем все больше и больше заинтере-совывало, потому что, существуя среди них, для меня по-степенно выяснилось, что существа этой общественности не только не самые «раз-вратные» и «безнравственные», но, напротив того, являются самыми «патриархальными» и «скромны-ми» существами из всех сгруппировавшихся на материке Европа трехмозгных существ.
Вот тогда-то я и начал специально наблюдать и воспри-нимовывать соответствующие сведения, дабы выяснить себе и такое возникшее там у современных твоих любим-цев недоразумение.
Пока я находился здесь, в этом провинциальном городе, я ничего выяснить себе не мог, но позже, когда мне при-шлось поехать в столицу этих французских существ, то там, с первого же дня, стали мо-ему разуму постепенно вы-ясняться основные причины этого недоразумения.
К выяснению этих причин тогда послужили следующие факты и мои беспристрастные наблюде-ния и соображения.
Когда я на этот раз приехал в эту столицу, именуемую «Па-риж», который, кстати сказать, ныне уже свершительно стал в «логикнестерных-окристаллизованиях» современных трех-мозгных существ твоей планеты, водящихся на всех матери-ках, таким же центром воображаемой их «культуры», каки-ми в свое время для существ прошлых эпох были города «Самлиос», «Куркаляй», «Вавилон» и т.д., то я прямо с желез-нодорожной станции поехал в отель, который мне был реко-мендован моими знакомыми еще в городе Берлине.
Первое, что мне тогда пришлось констатировать, было, что вся прислуга этого отеля состояла из иностранцев, которые преимущественно говорили на английском «разговорном-языке», а не так еще давно, как оказалось, вся при-слуга этого же отеля говорила только на русском «разговорном-языке».
На другой же день моего приезда в этот современный «Омлиос», я разыскал одно существо, при-надлежавшее к( общественности, называемой «Персия», рекомендованное мне одним моим хорошим приятелем, существовавшим в столице этой общественности.
Этот самый мой новый знакомый, персидское существо, в тот же день вечером предложил мне пойти с ним на так называемый «Бульвар-де-Капюсин» и там немного поси-деть в знаменитом тогда «Гранд-Кафе».
Когда мы пришли в это «Гранд-Кафе», мы сели за один из столиков, которые занимали, как там в Париже было принято, половину тротуара улицы.
Как я тебе как-то уже говорил, «Кафе» для существ на материке Европа служит для того же само-го, для чего существам водящимся на материке Азия служит их «чайхана». Разница только в том, что на материке Азия в «чайхане» посетителям дают пить какую-то красноватую жидкость, выжатую из одного известного там цветка, здесь же, на ма-терике Европа, хотя в таких учреждениях тоже дают пить жидкость, но эта жидкость, во-первых, совершенно черная, во-вторых, из чего она выжата — никому, кроме владельца такого учреждения, неизвестно.
Мы начали пить поданную нам «черную-жидкость», на-зываемую «кофе».
Я и здесь заметил, что все служащие этого «Гранд-Кафе» или, как там называют, «лакеи», были существами из дру-гих группировок и преимущественно из европейской об-щественности, называющей-ся «Италия».
Надо тебе сказать, что вообще в этой части города Пари-жа, или в этом «иностранном-Париже», каждое дело являет-ся специальностью существ какой-нибудь современной об-щественности этого ма-терика Европа или других материков.
Итак, сев за столик в этом знаменитом Гранд-Кафе, ско-рее на улице около Гранд-Кафе, мы начали разглядывать гулящую и проходящую публику, которая гуляла и проходила по другой половине тротуара этого Гранд-Кафе.
Среди этой гуляющей толпы были существа почти из всех отдельных группировок как этого ма-терика Европа, так и других материков, конечно преимущественно из тех общественностей, чья оче-редь в данный период была быть в достатке; но все же в этой толпе преобладали существа с материка Америка.
В Париже существа с материка Америка за последнее время уже окончательно заменили существа большой об-щественности Россия после «смерти» этой последней.
Здесь прогуливались существа, главным образом, при-надлежавшие к касте «правящего-класса», которые часто приезжают сюда, как они говорят, в «столицу-мира», — «проветриться».
Среди них было также много коммерсантов, которые приехали в Париж за так называемыми «модными-товарами», главным образом за парфюмерией и дамскими наря-дами.
В этой разношерстной толпе, проходившей по бульвару «Де-Капюсин», можно было заметить также много под-ростков, приехавших сюда, чтобы учиться танцевать «модные-танцы» и делать «мод-ные-шляпы».
Когда мы, разговаривая, разглядывали эту смешанную толпу, выражавшую на своем лице удовле-творение от осу-ществления давно жданной мечты, вдруг мой новый зна-комый, молодой Перс, удив-ленно, обращаясь ко мне и ука-зывая пальцем на проходившую парочку, воскликнул:
«Смотрите, смотрите, вон там проходят „настоящие-французы“»...
Я посмотрел и увидел, что действительно эта парочка была очень похожа на тех существ, которых я видел в про-винциальных городах этой общественности Франция.
Когда они в толпе скрылись из виду, мы стали рассуждать, чтобы понять причину, каким образом эта «настоящая» французская парочка попала в эту часть своей «столицы».
После разных предположений мы единогласно останови-лись на том, что эта «парочка» вероятно проживает в какой-нибудь окраинной части настоящего французского Парижа и ходила в другую часть этого французского Парижа, кото-рая находится как раз в противоположной стороне, к своим родствен-никам на какое-нибудь семейное торжество.
Очевидно, на этом семейном торжестве они выпили не-много лишнего и, возвращаясь домой после окончания торжества, не захотели делать крюка и решили пойти на-прямик. А эта прямая линия очевидно проходит как раз мимо Гранд-Кафе.
Наверное только по этой причине эти «настоящие-французы» оказались в этой части Парижа.
Разговаривая, мы продолжали смотреть на разодетую по самой последней моде гулящую толпу.
Большинство из них, хотя были разодеты по последней моде, но по всему было видно, что эти их одеяния были ку-плены ими только сегодня или вчера, и при внимательном наблюдении и сравнении их лиц с одеждами можно было без всякого сомнения убедиться в том, что они у себя дома, в обычном для них процессе существования, не очень-то часто имели возможность одеваться также богато и чув-ствовать себя также беспечно.
Когда среди этих, как там некоторые из «местных» выра-жаются, «приезжих-иностранных-князей», пошли «густо» всевозможные уже «хорошо-акклиматизировавшиеся» в этой части Парижа, тоже иностранные, «профессионалы-обоего-пола», мой новый знакомый, молодой перс, пред-ложил мне сделаться моим «парижским-чичероне» и пой-ти по так называемым «злачным-местам-Парижа» и по-смотреть на «французский-разврат».
Я согласился, и мы из этого Гранд-Кафе пошли прежде всего в недалеко находящийся так назы-ваемый «публич-ный-дом».
Там я первым долгом узнал, что владельцем этого «благородного-учреждения» является некий «испанский-еврей».
В залах этого дома находилась масса женщин; здесь были и «польки», и «венки», и «еврейки», и «итальянки» и даже две «негритянки».
Мне захотелось посмотреть, как выглядит в этой обста-новке настоящая французская женщина, но из моих рас-спросов выяснилось, что в этом учреждении не было ни одной «настоящей-француженки».
После этого «публичного-дома» мы прошли опять на «бульвары» и начали ходить и разглядывать гулящую раз-нообразную публику.
И там тоже всюду встречалась нам масса существ жен-ского пола с явными признаками цели их «ночных-иска-ний» на этих бульварах.
Все эти женщины принадлежали как к уже перечислен-ным национальностям, так и к другим, а именно тут были и «шведки», и «англичанки», и «русские», и «испанки», и «молдаванки» и т.д., но почти не было ни одной настоящей француженки.
Вскоре нас начали останавливать какие-то подозритель-ные существа мужского пола и предлагать нам делать с ними какой-то «Гранд-Дюк».
Я еще не понимал, что значит «Гранд-Дюк», но после разных расспросов выяснилось, что эти странные слова по-лучили здесь определенный смысл совсем недавно, а имен-но с того времени, когда здесь процветала ныне покойная «монархическая-Россия».
Оказалось, что тогдашние тамошние существа, принадле-жавшие к касте правящего класса этой покойной России, очень любили часто наезжать сюда, в «столицу-мира», и почти каждый из них для «куража» выдавал себя за тамошних так называемых «титулованных-особ», за «графов», «баро-нов», «князей», но чаще всего за «великих-князей», каковой титул по-французски и есть «Гранд-Дюк». И так как все они обязательно делали «визиты» по подозрительным местам «иностранного-Парижа», то та-кую «прогулку» профессиона-лы-проводники и поныне называют «турне-дю-Гранд-Дюк».
Взяв одного из таких проводников, мы пошли осматри-вать также и ночные достопримечательно-сти этого совре-менного «Куркаляйя».
Мы побывали в разных тамошних «вертепах»; мы были и в кафе «педерастов», и в клубе «лесбия-нок», и во многих таких же «злостных-очагах», где происходят всякие ненор-мальности, время от вре-мени повторяющиеся во всех глав-ных «культурных-центрах» этих несчастных существ твоей планеты.
Посещая такие «злачные-места», мы наконец попали на улицы знаменитого так называемого «Монмартра», соб-ственно не на самый «Монмартр», а в район нижней части местности этого наимено-вания, который изобилует всяки-ми ночными злостными «злачными-учреждениями» пред-назначенными однако не для существ этой общественно-сти Франция, а исключительно только для су-ществ приез-жающих из других отдельно самостоятельных группиро-вок, или, как они сами говорят, «для-иностранцев».
Здесь, кроме многих таких «подозрительных-учреждений», существует также масса ночных рес-торанов, тоже для приезжих иностранцев, которые открыты в течение всей ночи.
Вообще весь этот район оживляется только по ночам; днем же здесь почти, как там выражаются, «мертво», и из приезжих иностранцев никто никогда не бывает.
При всех этих ресторанах имеются так называемые «открытые-сцены», на которых показывают разные «удивительные-вещи», которые будто бы происходят среди им подобных существ, принадле-жащих к другим общественностям, существующим на других частях поверхности их планеты.
Показывают «танец-живота» африканских существ и кавказцев с их «танцами-с-кинжалами» и «мулатку» со своими змеями — словом все, что считается в этом сезоне модной-новинкой».
Но все то, что здесь и в «монмартрских-театрах» показы-вают как якобы происходящее среди по-добных им су-ществ, водящихся на других материках их же планеты, во всяком случае ничего общего не имеет с тем, что я, всюду бывавший и очень интересовавшийся видеть и изучать всякое специфиче-ское проявление существ каждой данной местности, на самом деле видел там, на местах.
На этом Монмартре в последнее время открылось очень много так называемых «специально-русских-ресторанов», и как в этих «специально-русских-ресторанах», так и в других ресторанах, так называемыми «артистами» или «акте-рами» являются существа именно большой общественности Рос-сия и преимущественно из числа существ бывшего им «правящего-класса».
Не мешает отметить и остановить твое внимание на том, что отцы и деды этих «артистов» или «актеров» современ-ных «монмартрских-театров-ресторанов» еще совсем не-давно здесь же, на Мон-мартре в разных таких учреждени-ях, благодаря, конечно, так называемому «мужицкому-поту», издева-лись и оскорбляли индивидуальное достоинство существ других общественностей, а теперь их дети и внуки сами унижаются и служат объектом удовлетворения «хаснамусских-капризов» так называемых «много-денег-имущих-существ» из других общественностей.
Относительно такого положения вещей у нашего мудрого Молла Наср-Эддина тоже есть одно очень мудрое изре-чение, а именно он говорит:
«Если папенька любит кататься, хотя бы на детских са-ночках, то его сын обязательно должен тас-кать на гору уже большие деревенские сани».
Когда я сидел в одном из таких ресторанов с упомяну-тым молодым персом, моим новым прияте-лем, его вызвали какие-то знакомые другие персы, и я остался один за столиком с шампанским, требо-вание которого ночью в ре-сторанах на Монмартре вообще обязательно.
В этом месте своего рассказа Вельзевул глубоко вздохнул и потом продолжал так:
— В то время как я тебе рассказываю об этом вечере, проведенном в ресторане на Монмартре среди современ-ных трехмозгных существ, водящихся на этой понравив-шейся тебе планете Земля, во мне невольно воскресло ис-пытанное мною тогда «существенское-сарпитимное-переживание», и в дан-ный момент воспоминания обо всем этом мною пережитом так сильно повторно ассоциируют-ся во всех трех одухотворенных частях моего общего нали-чия, что принуждают меня отклониться от нача-той мною темы, чтобы поделиться с тобою теми грустными и печаль-ными размышлениями, на которые навело меня тогда мое одиночество в той ужасающей обстановке на Монмартре после ухода упомянутого молодого Перса, ставшего моим «чичероне» в Париже.
Тогда именно во второй раз за все время моего существо-вания в моем существе и произошел про-цесс этого самого «существенского-сарпитимного-переживания», породив-шего в моем общем наличии возмущение по поводу разных непредвиденностей наших высочайших пресвященнейших космических Индивидуумов и вытекших из этого всяких объективных несчастий, которые уже получились и может быть еще будут продолжать получаться как на этой планете Земля, так и во всей нашей Великой Вселенной.
Как можно было в вычислениях, касающихся гармони-ческого движения космических сосредото-чений, не пред-видеть того, что комета «Кондур» и эта злосчастная плане-та Земля — столкнутся?
Если бы те, кому следовало, предвидели это, то не случи-лось бы и всех дальнейших, вытекающих одно из другого, несчастных последствий и не было бы надобности приви-вать первым трехмозгным существам этой злосчастной планеты тот для них злостный орган Кундабуфер, который явился причи-ной всех дальнейших печальных и ужасаю-щих результатов.
Правда, впоследствии по миновании надобности, этот для них злостный орган и был уничтожен, но опять же они не предвидели, что от уничтожения самого органа не уничтожится возможность того, что в будущем данные последствия его свойств, при известном образе существова-ния существ, будут легко окристаллизовываться в наличии их потомков.
Другими словами, они и в этот раз не предусмотрели, что если и возможно уничтожить такой ор-ган, то ведь основной-то космический закон Эптапарапаршинох с его «Мднел-Инами» все-таки остает-ся в смысле эволюционного процесса и для трехмозгных существ планеты Земля та-ким же, как и для всего существующего во всей Вселенной.
Благодаря особенно вторичному, почти преступному «непредвидению» и получилось то ужасаю-щее положение для здешних трехмозгных существ, что, с одной стороны, в их общем наличии, как и в наличии всех трехмозгных су-ществ нашей Великой Вселенной, имеются все возможно-сти для облека-ния «высшего-существенского-тела», и в то же время, благодаря сделавшемуся им присущим окрис-галлизованию разных последствий свойств органа Кундабуфера, им почти немыслимо довести эти об-лекающие-ся в них высшие священные части до требуемой степени усовершенствования. И так как, согласно основным обще-космическим законам, такое образование, каким является облекшаяся в об-щем наличии трехмозгных существ их «высшая-существенская-часть», на планетах уже не подле-жит разложению, а планетное тело существ не может бес-конечно существовать на планетах и с ним в свое время неизбежно должен произойти процесс священного Раскуарно, то потому возникшие в земных трехмозгных су-ществах их несчастные высшие тела неизбежно должны почти бесконечно маяться во всевозможных внешних планетных оформливаниях.
Сидя тогда в одиночестве в ресторане на Монмартре и разглядывая собравшихся там современ-ных твоих любим-цев, я продолжал размышлять:
Как много прошло веков с тех пор, как я начал наблю-дать за существованием трехмозгных су-ществ этой зло-счастной планеты!
За эти долгие века к ним сюда Свыше было ниспосылае-мо множество священных Индивидуумов со специальной целью помочь им избавиться от этих последствий свойств органа Кундабуфера, и тем не менее здесь ничего не изме-нилось, и весь процесс обычного существенского суще-ствования остает-ся прежним.
За это время не произошло никакой разницы между теми трехмозгными существами этой плане-ты, которые суще-ствовали почти сто их веков тому назад, и современными.
Сидящие здесь существа разве не такие же и не также ли неподобающе ведут себя, как существа города Самлиоса, на материке Атлантида, который являлся и считался всеми трехмозгными существа-ми того времени «источником-и-местом-сосредоточения-результатов-достижения-в-смысле-усовершенствования-их-разумности» или, как бы сказа-ли тамошние современные существа, «главным-культурным-центром» и где я тоже сидел среди тогдашних су-ществ в их, как тогда называли подобные рестораны — «Сакрупяках».
А после гибели Атлантиды, по прошествии многих и многих веков, когда я был на материке Азия в городе «Куркаляй», их новом «культурном-центре» той тамошней древней общественности, которая называлась «Тиклямыш», и сидел, бывало, среди них в их «калтаанах», являв-шихся тоже подобием со-временных ресторанов, разве я не был зрителем подобных же «картин».
Вон тот, напротив, толстый современный господин, с огромным посторонним образованием на шее, который сидит с двумя молодыми уличными девицами... Если его переодеть в костюм «кафириа-на», то разве он не будет точно походить на такого же типа, которого я тогда видел сидящим в калтаа-нах города Куркаляй?
Или вон там, налево, за другим столиком сидит совре-менный молодой человек и пискливым голо-сом так убежденно доказывает своим собутыльникам о причинах бес-порядков, происходивших в ка-кой-то общественности, если на его голову надеть «чамбардах» — разве он не будет точно похож на настоящего, как тогда называли, «нагорного-клиана»?!
А тот высокий, корчащий из себя важного барина, сидя-щий в углу в одиночестве и по временам делающий глазки вон той даме, которая сидит с мужем в соседней компании — разве это не настоящий «верункиец»?!
А эти лакеи, прислуживающие здесь сидящим, точно со-баки, поджавшие под себя хвосты — разве это не те же «асклайские-рабы» ?!
А в их величественном городе «Вавилоне», куда я попал тоже по истечении очень многих их ве-ков ... разве там было не то же самое?! Разве трехмозгные существа города Вавилона были не те же асклайцы, кафириане, верункийцы, клианы и т.д.?
Изменились только их одежда и название их националь-ностей.
Во времена Вавилона они стали называться «ассирияне», «персияне», «сикирияне», «аравияне» и другими разными наименованиями.
Да ... и вот теперь я опять после стольких веков здесь, в их современном культурном центре, — городе Париж.
И опять то же самое: крик, шум, смех, руготня, — что и в городе Вавилоне, что и в городе Курка-ляй и даже в Самтиосе, в их первом культурном центре.
И теперешние трехцентровые существа так же собира-ются вместе для препровождения времени неподобающим для трехцентровых существ образом, как неподобающе проводили время трехцентро-вые существа во все прежние периоды существования этой злосчастной планеты.
А между тем, за то время что я наблюдал за этими не-счастными, не только целые народности мно-гих этих их культурных центров бесследно исчезли, но и сами тверды-ни, на которых они существова-ли, или совершенно изме-нились, или даже исчезли с лица этой планеты, как это было, например, с ма-териком Атлантида.
После Самлиоса вторым их центром сделался материк «Грабонцы». Не так же ли и там, на мате-рике Африка, ис-чезли населявшие его народы, и если не исчез и самый этот материк, то, по крайней мере, то место, где находился его центр, теперь так засыпано песками, что кроме так называ-емой «пус-тыни-Сахары» уже ничего не существует.
Потом прошло еще много веков и их центр образовался в Тиклямыше. Что осталось от него, кро-ме пустыни, назы-ваемой теперь «Красные-Пески»?!
Если, может быть, и уцелела какая-нибудь бывшая зна-менитая народность, в виде тысячного ее поколения, то она уже прозябает в совершенном ничтожестве где-нибудь недалеко от того места, где обитала та самая народность.
Потом опять прошло много веков.
Я видел центр Вавилон. Что осталось от этого их, дей-ствительно великого, Вавилона? — несколь-ко камней от са-мого города и кое-какие остатки бывших великих народно-стей, которые хотя и продол-жают еще существовать, но даже современными существами считаются уже совершен-ными ничтоже-ствами.
Что станется с этим современным их центром-культуры — городом Париж и с сегодняшними сильными племена-ми, его окружающими, как-то: «французами», «германцами», «англичанами», «гол-ландцами», «итальянцами», «аме-риканцами» и т.д. — это покажут будущие века.
А пока что несомненно только одно, что те несчастные зачатки «высших-существенских-тел», ко-торые возникли и еще продолжают возникать в некоторых из здешних трехмозгных существ, принуж-дены, как я уже говорил, «маять-ся» и «маяться» в наличиях всевозможных ненормальных
оформливаний, осуществляв которые из-за незакономер-ных последствий по непредусмотритель-ности некоторых наших величайших препресвященных общекосмических Индивидуумов стало свой-ственным этой злосчастной пла-нете Земля.
Я был еще углублен в такие, лично для моей сущности печальные, думы, когда вернулся мой но-вый приятель, молодой перс.
Посидев еще немного в этом ресторане, где становилось уже чересчур шумно и душно, мы реши-ли уйти отсюда в другой ресторан, находившийся тут же на Монмартре.
Но когда мы встали и хотели уже выходить, сидевшая за другим столом компания существ, ус-лышав наш разговор о новом месте куда мы собирались идти, заговорила с нами и попросила посидеть немного за их столом, а потом уже вместе пойти туда, куда мы собирались. Они попросили нас подож-дать, пока к ним подойдет их товарищ.
Эти наши новые знакомые оказались существами с Maтерика Америка.
Хотя в этом ресторане становилось все более и более не-уютно, и шум от пьяных голосов увеличи-вался, мы все же сперва согласились подождать их товарища; но, когда в дальнем углу зала этого рес-торана вдруг возник скандал, мы вышли, не дождавшись этих американских существ.
Оказалось, скандал в дальнем углу зала ресторана про-изошел из-за того, что одно существо, нахо-дившееся в компании с другими, бутылкой из-под шампанского дало по башке другому и только за то, что тот другой не согла-сился выпить за здоровье какого-то премьер-министра из тамошних прави-тельств, а хотел непременно пить за здо-ровье «туггуртского-султана».
С нами в другой ресторан пошел также один из американ-цев, не захотевший дольше дожидаться своего товарища.
При ближайшем знакомстве с этим американским трехмозгным существом он оказался веселым, наблюдатель-ным и словоохотливым.
Он всю дорогу и затем там, на новом месте, куда мы пришли, все время говорил и смешил нас главным образом тем, что очень ловко и удачно подмечал комические сторо-ны встречных и сидевших в новом ресторане.
Впоследствии из расспросов выяснилось, что этот аме-риканец был здесь, в Париже, владельцем большой школы модных танцев.
Из всего, что он говорил относительно своего дела, я по-нял, что учащиеся в его школе состояли исключительно из американских существ, которые учатся главным образом одному излюбленному американцами танцу «фокстрот».
Я также понял, что этот танец «фокстрот» чисто амери-канского происхождения и что его и любят и танцуют вов-сю, главным образом, там, в Америке.
И потому, пока мы все вместе выбирали новую марку шампанского, и этот веселый американец на время прекра-тил свою болтовню, я спросил его:
«Скажите, пожалуйста, почтенный мистер, раз это так, то почему же вы имеете школу не у себя там, в Америке, а здесь, в городе Париже, так далеко как от своей родины, так и от места возникнове-ния этого „благодейственного-фокстрота“».
«Что вы!... Что вы!...» воскликнул он искренно уди-вленным тоном. «Ведь у меня большая семья!
Если я эту мою школу буду иметь на моей родине, то не только вся моя семья умрет с голоду, но у меня не будет даже возможности для того, чтобы нанимать какое-нибудь сырое нью-йоркское помеще-ние и укрываться во время не-погоды от тамошних леденящих северных ветров.
Здесь же, в городе Париже, „слава-нашему-Создателю“, желающих обучаться этому фокстроту и хорошо за это платить — сколько угодно».
«Я не понимаю», — перебил я его — «ведь вы же говори-те, что вашими учениками здесь являют-ся исключительно приезжие оттуда ваши земляки и в то же время вы говорите, что там никто не пошел бы в вашу школу. Как это понять?»
 «Вот в этом-то и дело», ответил этот почтенный амери-канец, «что причиной этого самого являет-ся одна очень маленькая „психологическая-загвоздка“, из числа тех многих других специфических „за-гвоздок“, которые в совокуп-ности и составляют „дурость“моих соотечественников.
Дело в том, что моя школа находится в Париже или, как v нас в Америке говорят „умные-люди“, в „современном-Вавилоне“.
А этот „современный-Вавилон“ среди всех наших амери-канцев пользуется очень большою попу-лярностью, и каждому из них вменяется в обязанность побывать в этой „ми-ровой-столице“.
Каждый наш Американец, имеющий маломальский достаток, обязательно должен приехать сюда.
А кстати, знаете ли вы, что иметь достаток у нас в Аме-рике не так-то легко; это только здесь в Ев-ропе думают, что доллары в Америке чуть ли ни валяются на улице. А на са-мом деле эти доллары жи-вущим там достаются, повторяю, очень и очень не легко. Каждый „цент“ надо заработать собственным физическим трудом.
У нас в Америке совсем не платят денег, как здесь, в не-которых европейских странах, за разные эфемерные ценно-сти, как-то „известность“, „знаменитость“, „талант“ и т.д...
Здесь в Европе, например, если какой-нибудь, скажем, художник когда-нибудь случайно напишет хорошую картину и сделается известным, то после, какую бы дрянь он ни производил, масса всегда будет платить за эту дрянь большие деньги потому только, что это, мол, работа такого-то „знаменито-го“ художника.
У нас же в Америке в этом отношении совершенно не гак. Там требуется делать все на наличные, и всякий труд мерится только аршином и весом. „Имя“, „талант“, „ге-ний“ и тому подобные „товары“ у нас очень дешевы, и по-тому доллары достаются американцу тяжелехонько.
Но к моему счастью наши американцы имеют много других слабостей и в том числе страсть — „смотреть-Европу“.
Благодаря этой страсти всякий американец старается, лишаясь подчас самого необходимого, по-немногу эконо-мить с большим трудом достающиеся ему доллары, чтобы только иметь возможность побывать в Европе и, конечно, в „столице-Мира“ — Париже.
Вот почему здесь моими соотечественниками всегда, как говорится, „хоть-пруд-пруди“, это во-первых. А во-вто-рых, так как у наших американцев имеется еще другая пре-увеличенная слабость, а именно — „тщеславие“, то их во-ображению льстит, что люди будут говорить, что он фокс-троту нау-чился не в какой-нибудь там „Филадельфии“ или в каком-нибудь „Бостоне“, а в самом Париже, откуда ис-ходят для Всей Земли „модные-новости“, а так как фокс-трот тоже „модная-новость“, то для них па-рижский фокс-трот есть, так сказать, „результат-последнего-слова-цивилизации“.
И вот, благодаря таким двум „закваскам“ наших амери-канцев, я, бедный учитель танцев, имею здесь всегда доста-точное число хорошо мне платящих американцев.
Хоть они, правда, платят франками, а не долларами, но надо же зарабатывать и менялам. Ведь и у них семья». После такого объяснения я спросил его еще: «Скажите мне, пожалуйста, также, мой доро-гой мистер, неужели эти ваши соотечественники приезжают сюда в го-род Париж и остаются здесь так долго жить только для того, чтобы учиться этому вашему фокстроту?». «Зачем только для фокстрота!» ответил он. «Они за это время осматривают также самый город Па-риж и его окрестности, а иногда да-же ездят порядочно да-леко. Короче говоря, они за это время „изучают“ также и „Европу“.
Они „смотрят“ и „изучают“ Европу, чтобы, как у нас там говорят, „пополнить-свое-воспитание-и-образование“, но, между нами говоря, это только говорится, как одна из зазу-бренных фраз тех наших, которые корчат из себя настоя-щих англичан, а в действительности мои компатриоты смотрят как Па-риж, так и Европу только для того, чтобы удовлетворить все ту же свою слабость „тщеславие“.
Они смотрят не потому, чтобы быть больше знающими и осведомленными, а только для того, чтобы потом там, у себя дома, в разговорах со своими знакомыми похвастаться, что и они, дескать, бы-ли в Европе и видели там то-то, то-то и то-то.
Здесь в Европе в каждом соответствующем месте даже имеются для этой цели отделения одного учреждения, очень отвечающего их потребностям такого рода, под на-званием „Кук-и-Сын“, и, конеч-но, такое отделение имеется также и здесь в Париже.
И вот, эти мои „милые“ соотечественники, подобно „стаду-баранов“, собираются в группы по не-сколько десятков, и вся эта компания „туристов“ садится на громадный так называемый „куковский-автобус“, и они едут туда, куда их повезут.
На этом „куковском-автобусе“ кроме „шофера“ имеется еще один так называемый „куковский-сонный-тип“.
Во время передвижения такого „знаменитого“ куковского автобуса этот самый „сонный-тип“ сла-бым голосом вре-менами выкрикивает какие-то зазубренные по составлен-ному самим Куком „маршру-ту“ названия мест и разных исторических и не исторических „достопримечательно-стей“ Парижа и его окрестностей. Словом, мои дорогие компатриоты Европу „изучают“ именно таким образом.
Эти „сонные-типы“ имеют очень слабый голос и выгля-дывают получахоточными, потому что они обыкновенно очень усталые и не выспавшиеся, что объясняется, навер-ное, тем, что многие этого рода типы, кроме службы у „Кука-и-Сына“, работают где-нибудь усиленно ночами, чтобы им при их ни-чтожном заработке от „Кука-и-Сына“ хватило на жизнь семьи, так как жить с семьей, особенно в Па-риже, задача не очень легкая.
А то, что у этих „сонных-типов“ слабый голос и мои до-рогие компатриоты мало что слышат — большого значения не имеет. Не все ли равно им, о чем бормочет и каким голосом бормочет этот „сон-ный-тип“, так как им вовсе нет необходимости знать что-либо о деталях ими виденного. Не все ли им равно, что они видели и что все это означало. Им нужен только „факт“, что они были в этом самом месте и в общих чертах все видели.
Они этим уже вполне удовлетворены, так как после это-го в разговорах уже могут смело, с „чис-той-совестью“ гово-рить, что они и там-то и там-то были, а все другие наши американцы будут думать, что говорящий не „ослиный-хвост“, а тоже был в Европе и все там осматривал и видел все „достопри-мечательности“, которые должен осматри-вать всякий современный „интеллигент“.
Эх... Господин хороший. Вы думаете я один живу за счет „дурости“ моих соотечественников?
Что я? Я человек маленький — только учитель танцев.
А вот вы заметили там, в первом ресторане, со мной си-дел толстенький мистер... Вот этот — так уже настоящая „акула“. Их, кстати сказать, у нас в Америке, особенно за последнее время, „развелось“ очень много.
Этот толстенький мистер, один из обамериканившихся английских евреев, является главным ком-паньоном извест-ной и очень солидной американской фирмы.
Эта фирма во многих городах как Америки, так и Европы имеет свои отделения, и тот толстый мистер, который сидел со мной в первом ресторане, как раз и исполняет обязанно-сти директора здеш-него парижского отделения фирмы.
Эта компания не только набивает свои карманы на дуро-сти своих соотечественников, но они к этому, к сожалению, примешивают уже чересчур много своей собственной „подлости“.
Такой „меланж“ они проделывают следующим образом:
Здешнее отделение фирмы имеет хорошо американским способом зарекламированное имя, широ-ко уже известное моим компатриотам, и потому многие из них, благодаря все тому же своему „тщесла-вию“ и еще другим слабостям, свойственным, кстати сказать, таким существам, из каких преимущест-венно состоят мои соотечественники, всегда выписывают свои так называемые „модные-наряды“ от здешнего отделения, и здешнее отделение посылает им „настоящие-парижские-модели“ из „столицы-мира“.
Все это делается честь-честью, по всем современным коммерческим правилам, на основании „итальянской-бухгалтерии“ и „шахер-махерского-счетоводства“.
Что же касается, так сказать, „интимной-стороны-коммерции“ этой нашей американской „солид-ной-фирмы“, основанной разными американскими „акулами“, то тут уже эти „акулы“ обделывают всех вчистую и только в пользу своего бездонного кармана.
Так, когда здешнее парижское отделение получает непосредственно письменный заказ от своих американских клиентов, то этот самый письменный заказ тут же пряме-е-е-е-хонько пересылается в германское отделение, и там, в Гер-мании, где товар и труд для нарядов намного дешевле, чем здесь в Париже, тамошнее отделение потихо-о-о-нечку и полего-о-о-нечку выполняет этот американский „письменныи-заказ“ по всем кодексам „парижской-моды“ и затем преспокойно наклеивает на свое производство „париж-ане-ярлыки“ и через Гамбург отправляет его на пароходе опять-таки пряме-е-е-е-хонько в свое нью-йоркское отделение, от которого заказчик и получает свой заказ, радуясь и гордясь, что завтра он будет иметь на себе „не-что-ни-будь“, а настоящий „наряд“, сшитый в самом Париже по самой „последней-парижской-моде“.
Что интереснее всего, что от таких „комиссионных-афер“ этой „солидной-фирмы“ никому не обидно, а напротив, всем „удобно“, „легко“ и „выгодно“. От их такой „ком-мерции“ даже французы, хозяева „столицы-мира“, „зарабатывают“, но ... конечно зарабатывают только столько, сколько могут иметь пользы от тех почтовых марок, кото-рые необходимо наклеивать на письма при переписке с за-казчиками парижского отделения.
Как видите, все довольны и всем приятно и даже „выгод-но“, а главное оправдывается та, правда не всеми признан-ная, политико-экономическая аксиома, что без междуна-родного товарообмена госу-дарствам существовать невоз-можно.
А я что?!. Я только бедный учитель танцев!»
Еще что-то хотел сказать этот веселый американец, но в это время в соседнем зале этого рестора-на случился боль-шой переполох и раздались отчаянные голоса сидящих там мужчин и женщин. Мы поднялись и только когда вышли на улицу узнали, что какое-то существо женского пола из обществен-ности, называющейся «Испания», облило сер-ной кислотой лицо другого существа, тоже женского пола из общественности, называющейся «Бельгия», за то, что вторая сделала подарок в виде сигарницы с вырезанной надписью — «Всегда-готова-к-вашим-услугам», тому су-ществу мужского пола из общественности называющейся «Грузия», парижское существование которого до этого дня поддерживала первая.
Когда мы вышли на улицу, было поздно и уже светало, и мы, расставшись с этим забавным аме-риканцем, отправи-лись по своим отелям.
Когда я возвращался домой с этого знаменитого Мон-мартра и размышлял о всем виденном и слышанном, вот тогда-то я очень хорошо и понял, почему и каким образом у существ, принадлежащих к другим общественностям, в отношении существ общественности Франция сложилось и имеется та-кое, не соответствующее действительности, мнение.
Благодаря всему виденному и слышанному в этой части города Парижа мне стало ясно, что те существа прочих общественностей, которые приезжают сюда во Францию, прежде всего попадают в эту часть Парижа и в другие такие места, где все без исключения организовано и приспосо-блено спе-циально для них такими же иностранцами, как и они сами, но приехавшими сюда гораздо раньше и следовательно научившимися говорить на местном языке гораздо лучше них.
И ввиду того, что у современных существ вообще атро-фированы способности существенского со-ображения и от-сутствует так называемый «широкий-существенский-кругозор», они всё это принимают и считают за «французское» и после, когда возвращаются опять в свою обществен-ность, относительно всего виденного, слышанного и испытанного на себе в этой части Парижа всегда рассказывают другим существам своей общественности так, как будто это все было французского происхождения и проделывали это сами французские существа.
Таким образом у прочих существ постепенно и оформливается такое, совершенно не соответст-вующее действительности, мнение о французах.
Впрочем, для такого сложившегося мнения о существах общественности Франция в оригиналь-ных сознаниях су-ществ прочих общественностей имеется и другая более глу-бокая причина, и в данном случае тоже базирующаяся на одной из странностей их общей психики. Эта странность приобретается в них опять-таки благодаря тому злостному, ими самими придуманному обыкновению, которое они на-зывают «воспитание».
Дело в том, что там, с первого же дня, как они выража-ются, «появления-на-свет-Божий» детей, когда сама при-рода еще продолжает оформливать данное первоначальное зачатие для будущего трех-мозгного ответственного суще-ства, они этим самым своим злостным «воспитанием» на-чинают самой природе препятствовать производить такое требуемое оформливание.
Мало того, они, благодаря своему злостному обыкнове-нию «воспитывать», заполняют и забивают своими всяки-ми эфемерно-фантастическими идеями у этих новорож-денных существ те их так называемые «специтуалитивные-концентрации» или, как они сами сказали бы, «мозги», которые в существах вообще локализируются для восприятия и накопления как всяких впечатлений, так и результа-тов существенского сознательного осознания и которые у новорожденных, как совершенно еще чистые, максимально восприимчивы.
Самым же большим несчастьем для них является то, что такой злостный процесс с большинством из них продолжа-ет происходить почти до самого того их возраста, когда они уже должны были бы стать ответственными существами.
В результате всего этого и получается упомянутая стран-ность их общей психики, которая вытека-ет из того, что, во-первых, имеющаяся в их цельном существе общая функционизация совокупности почти всех их функций для актив-ных существенских проявлений постепенно приспособля-ется отзы-ваться только на совокупность этих ложных и фантастических идей и, во-вторых, все наличие каждого из них постепенно привыкает все дальнейшие новые внешние впечатления воспринимовывать без вся-кого участия тех существенских факторов, которые вообще природой вкла-дываются в существа для новых восприятий, т.е. продол-жает воспринимовывать их тоже только согласно этим уже имеющимся в них, прежде вложенным, ложным фантастическим идеям.
Тамошние современные трехмозгные существа в конце концов при своих новых восприятиях ут-рачивают даже са-мую потребность в обхватывании в целом всего новоуви-денного и новоуслышанного, а это вновь увиденное и вновь услышанное для них служит только толчками для того, чтобы в них происходила ассоциация прежде уже внедренных в них сведений, отвечающих этому вновь-увидимому и вновь-услышанному.
Вот почему, когда современные эти твои любимцы дела-ются уже ответственными, все ими вновь-увидимое и вновь-услышанное воспринимовывается автоматически само по себе, без участия какого бы то ни было усилия со стороны их сущностных функций, совершенно не вызывая в них, как я уже сказал, даже самой существенской потребности ощущения и понимания всего, как внутри их, так и вне их происходящего.
Словом, они довольствуются только тем, что когда-то, кем-то, сознательно или несознательно, было в них вложено.
Я надеюсь, мой дорогой мальчик, что после всего мною оказанного тебе теперь станет само собой понятным, поче-му именно у трехмозгных существ других группировок на своей планете в отношении существ обособленной группи-ровки, существующей там под наименованием «Франция», окристалли-зованы данные для такого, не отвечающего действительности, мнения.
Как бы там ни было, но для обыкновенных существ этой Франции явилось великим несчастьем, что тамошние со-временные трехмозгные существа прочих обособленных группировок  облюбовали  для  своих,  так  называемых «культурных-выявлений», столицу этой общественности.
Во всяком случае, я лично всей моей сущностью соболез-ную обыкновенным существам этой об-щественности в том, что современным «культурным-центром» для всей »тои планеты стала считаться их столица, хотя бы даже только в одной определенной части ее.
Надо просто даже удивляться тому, что большинство из существ общественности Франция могли, хотя и без участия своего сознания, все же сохранить в своих наличиях те дан-ные для двух существен-ских импульсов, на которых глав-ным образом и зиждется существенская объективная мо-раль, которая называется «патриархальность», т.е. любовь к семье и «органический-стыд», несмотря на то, что они существуют в сфере условий обычного тамошнего существова-ния, ставших уже совершенно ненормальными, благодаря тому, что их столица, как я тебе уже сказал, на их несчастье сила считаться и является современным «главным-культурным-центром» для всей этой злосчастной планеты.
Благодаря этому, как там это уже давно завелось, в этот современный центр со всей планеты стремятся и стекаются такие существа, которые окончательно предались тамошнему «Злому-Богу» — который уже безгранично царствует внутри каждого из них, а именно тому, ставшему их идеа-лом, «Злому-Богу», понятие о котором хорошо передается словами: «достигать-совершенного-отсутствия-потребности-существенского-усилия-и-всякого-сущностного-беспокойства-о-чем-бы-то-ни-было» — и, попав сюда во, во Францию, они, конечно, должны сознательно или несозна-тельно все же оказывать соответствующее вредное влияние на существ всей этой общественности.
Насколько для обыкновенных существ этой Франции является несчастьем то, что современный культурный центр находится в их общественности, ты, мой мальчик, очень хорошо поймешь, если я тебе расскажу об одном по-следствии этого. Об этом я узнал благодаря тем сведениям, которые были мне сообщены в одной из последних эфирограмм, касающихся трехцентровых существ этой твоей пла-неты.
Надо тебе сказать, что там тоже стало уже вообще обыч-ным, что когда в такие главные культур-ные центры стека-ются со всей планеты существа, которые уже совсем отда-лись своему, упомянутому мною, внутреннему «Злому Богу», то такие существа между другими своими злостными действиями делают еще то, что, занимаясь от безделья для удовлетворения своих причуд придумыванием «новых-форм-проявления-своей-хаснамусовщины» или,  как там говорится, «новых-мод», отсюда распростра-няют их по всей планете.
Это хаснамусское обыкновение — сочинять «новые-моды» — существовало и при прежних циви-лизациях. Во времена тиклямышской цивилизации оно существовало под наименованием «адят», а в период вавилонской — под наименованием «гайдя».
«Адят», «гайдя» или «мода» состоят в том, что существа-ми выдумываются разные новые способы существенского проявления в обычном существовании и способы измене-ния и маскирования действительности своего наличия.
«Адят», «гайдя» или «мода» — это вроде наших обычаев для обыденного существенского суще-ствования, которые заводятся в обиходе трехмозгных существ для облегчения неизбежных внешних, от существ независящих, условий существования, и обыкновенно, постепенно, всюду входят в обиход существ как необходимая для них сущностная по-требность. Их же такие упомянутые современные обычаи или моды — во-первых, только временные и при этом слу-жат для удовлетворения только лич-ных, ставших феноме-нально ненормальными, мелко эгоистических ничтожных целей этих будущих и настоящих Хаснамусов и, во-вторых, они ни больше и ни меньше как только результаты автоматиче-ского разума, базирующегося на тех относительных понятиях, которые вообще вытекают от ненор-мально уста-новившихся там условий обычного существенского суще-ствования.
Так вот, в этом же городе Париже около полутора их ве-ков тому назад некоторые из этих канди-датов на Хаснаму-сов «придумали», чтобы тамошние существа женского пола ходили со стриженными волосами и эту свою злост-ную выдумку начали вовсю распространять уже установив-шимися там у них приемами и средствами.
Но, так как в тот период в существах женского пола этой самой общественности Франция еще чувство нравственно-сти и патриархальности было очень сильно, то они не вос-приняли этой злостной выдумки, а восприняли и начали стричь свои волосы существа женского пола общественностей так называемых «Англия» и «Америка».
Кстати сказать, на то, что в обеих этих общественностях тамошние существа женского пола нача-ли произвольно лишать себя той своей части, которая Великой Природой тоже приспособлена для из-вестного обмена космических веществ, природа не преминула реагировать и уже начала давать соот-ветствующие результаты, которые, наверное, в будущем выльются в такие же формы, какие на этой планете уже дважды случились: в первый раз — в стране «Юнеано», ныне «Кафиристан», где появи-лись так называемые «Амазонки», а во второй раз — в древней Греции, где соз-далась «религия-поэтессы-Сапфо».
А пока что в этих двух современных общественностях, а именно — в общественности Англия и в общественности Америка, стрижка женских волос уже породила: в первой — «Суфражисток», а во второй — так называемых «Христианских-Сиентисток» и «Теософок» и, кроме того, когда, как ты уз-наешь из дальнейшего моего рассказа, эта «хаснамусская-мода» — стрижки волос у существ женского пола, распространилась повсеместно теперь повсюду, как сооб-щает об этом полученная мною эфиро-грамма, наряду с этим у этих несчастных существ женского пола отмечается и пропорциональное уве-личение числа заболеваний их так называемыми женскими болезнями, а именно: различного рода ве-нерическими воспалениями половых органов, как-то «вагинит», «метрит», «овариит» и так называемые «фи-брома» и «канцер».
И вот, мой мальчик, выдуманная в этом самом Париже существами с хаснамусскими свойствами эта самая «мода» — стричь волосы у существ женского пола, хотя и не при-вилась тогда вначале в этой самой общественности Фран-ция, но, благодаря тому, что столица ее является местом сборищ существ с хаснамусскими свойствами из других стран, которые продолжали настаивать относительно этой злост-ной выдумки, они в конце концов добились своего, и существа женского пола и здесь, во Франции, то-же начали стричь свои волосы, и в настоящее время такая стрижка волос идет вовсю почти поголовно. Там даже, как сообща-ется об этом в эфирограмме, у парикмахеров, главным об-разом конечно в ее сто-лице Париже, производится запись на очередь, точно так же, как недавно в общественности Россия производилась запись в очередь на получение «американской-муки». И из-за такого заразительного стремле-ния женщин стричь у парикмахера свои волосы, возника-ют уже судебные процессы между этими парикмахерами и отцами, мужьями и братьями этих «стриженных-овечек», а также происходит масса так называемых «разводов».
Интересно, что тамошние судьи, как тоже передается этой эфирограммой, каждый раз оправды-вают парикмахеров на том основании, что обратившиеся к ним существа женского пола имеют уже от роду больше шестнадцати годов и что поэтому они, на основании существующих законов, являют-ся совершеннолетними и вольны делать что хотят.
Но, конечно, если бы эти французские судьи и вообще судьи всей планеты знали, что во Вселен-ной существует определенный закон, который касается всех без исключе-ния образований жизни, слу-жащих великому Трогоавтоэгократу для трансформации космических веществ, то они, без сомнения, совершенно изменили бы свое мнение отно-сительно того понятия, которое они выражают словом «со-вершеннолетие».
Дело в том, что согласно этому определенному космиче-скому закону, все такие отдельные инди-видуумы, к каким причисляются также и всякие кесчапмартные существа женского пола, являются при трансформациях космических веществ источниками тех активных элементов, кото-рые в дальнейших космических образованиях должны слу-жить в процессе Великого Священного Закона Триамазикамно для слития в качестве второй святой его силы, т.е. всегда являются, как говорят, «отрицательным» или «пассивным-началом».
И вот, благодаря этому определенному космическому за-кону, о котором я сейчас упомянул, такие источники, кото-рые трансформировывают активные элементы, служащие пассивным началом, никогда не могут иметь самостоятель-ности для каких-либо других самостоятельных проявлений. Такую самостоятельность могут иметь только такие источ-ники, которые трансформировывают активные элементы, долженствующие служить для священного Триамазикамно святым «утверждением» или «активным-началом».
Потому-то такие источники, служащие пассивным началом, не могут быть ответственны за свои проявления, т.е. не могут быть, как они говорят, «совершеннолетними».
Рассказывая об этой обособленной группировке трехмозгных существ Франция, не мешает для полноты ее характеризации сказать тебе еще, что и у нее имеются суще-ства «правящего-класса» и что и они, для «успокоения» умов обыкновенных существ своей общественности, тоже придумали очень «хорошее-средство» подобно тому, как власть-имущим существам большой общественности Рос-сия таким средством служило поощрение употребления знаменитой русской водки и как власть-имущие существа общественности Англия в настоящее время достигают того же самого своим, не менее знаме-нитым, «спортом».
Однако надо признать, что хотя и власть-имущие суще-ства общественности Франция это «хоро-шее-средство» тоже применяют и с успехом достигают своих эгоистиче-ских целей, но это средство, не в укор будь сказано власть-имущим существам общественностей Англии и России, не приносит почти никакого вреда для самого планетного тела обыкновенных существ.
Мало того, этим средством они для обыкновенных су-ществ своей общественности несознательно принесли и приносят некоторую пользу, отвлекая их и давая времен-ный отдых от дурного воздействия на них увлечением «мо-дой», которую выдумывают собирающиеся в их столицу из разных стран на-стоящие и будущие Хаснамусы, под раб-ство которой обыкновенные существа этой самой Франции теперь подпадают, пожалуй, еще больше чем все прочие су-щества других общественностей.
Это же «хорошее-средство» называется у них «Фуар», и в настоящее время такие «Фуары» уст-раиваются по очереди на главных площадях всех их городов и местечек, кстати сказать, на тех именно площадях, на которых два века тому назад тамошние же трехмозгные существа обыкновенно устраива-ли собеседования на так называемые «религиозно-нравственные-темы».
Нельзя не отдать справедливости, мой мальчик, что эти французские «Фуары» представляют со-бою места очень и очень веселые.
Я, признаться, даже и сам любил бывать на них и проводить там час-другой, ни о чем не думая.
На этих французских «Фуарах» можно иметь все и «дешево-и-здорово».
Например, всякое тамошнее существо за какие-нибудь пять-десять сантимов всегда может «за-кружиться» до пол-ного «одурения» на разных так называемых «свиньях», «ха-мелеонах», «китах» и т.п. и на разных американских и не американских новых изобретениях, предназначенных именно для «одурения».
Если же существо слишком скоро придет в себя от таких тамошних «одуряющих» средств, то оно там же за несколь-ко других сантимов может иметь что-либо очень и очень вкусное, чаще всего тут же приготовленное.
Правда, от этих вкусных вещей у существ по части же-лудка бывает нередко «тавось», но что это значит в сравне-нии с удовольствием, получаемым при их употреблении!
А в случае кто-либо из обыкновенных тамошних су-ществ захочет, как там говорится, «попытать-свое-счастье», то опять-таки за какой-нибудь десяток-другой сантимов он может и такое свое пожела-ние удовлетворить тут же и мо-жет это свое счастье испытать на всякие манеры, так как на знаменитых этих французских «Фуарах» бывают все существующие там на планете Земля виды игр, как спекуля-тив-ных и спортивных, так и азартных, начиная с «Монтекарловской рулетки» и кончая «Цопотской-стукалкой».